Родительской лавке, наверное, лет под тридцать: русалочьи косы, сердца, еще кожа, кости, пурпурные ткани — такое берёт столица, в обмен присылая нам трав колдовских на остров.
Мой брат научил меня, как создаются жабры и как на охоту, надев их...
Если в сказке охотники, слушай меня, дружок,
значит будет один обязательно заражен,
будет кровь закипать от железа и серебра,
убегай, убегай от названного брата, брат.
Говорила мне матушка, умирая — крышу дома над спальней не разбирали, так что я приоткрыла в ту ночь окно. Было солоно, холодно, и темно.
«Этот брак две недели как согласован, по весне твой отец обручится снова, приведет к тебе мачеху и сестер...
Говорит — голос — мед, да размешанный в молоке: никого здесь не знаю и зваться хочу никем, цепи рвутся любые, прочнее одно звено. Я кричал убирайтесь, всё новые шли за мной. И смотрели в глаза мне, и делали, что велел,
я кричал: убирайтесь, г...
У сестры тонкий слух, нежный голос ее высок, но мать любит ее; и целует ее в висок, и глаза закрывает ей белой своей рукой:
— Никогда не любить тебе, милая, никого. Пусть по венам текут твоим магия и вода, пусть никто не сумеет убить тебя ник...