Изо рта багровые пузыри. Я держу тебя за руку.
Если разомкнуть ладони, то нас расталкивает.
И твоя душа до перископной выбралась глубины...
Вспоминаю вдруг, как мы недолюблены.
Я холодным лбом припадаю к иллюминатору:
ничего не жаль, лишь тебя обратно бы.
Жмутся звёзды друг к другу, как на вечéре апостолы.
На моём корабле не осталось воздуха.
Изо рта багровые пузыри. Затухают датчики.
Ты успел сказать «нажимай», что бы это ни значило.
И тогда я жму по твоей груди резкими дублями,
вспоминая вдруг, как мы недолюблены.
Ничего не жаль, лишь тебя обратно бы,
и по новой нас обоих переиграла б я.
Только все сигналы на станцию запоздалые:
нас, рождённых заново, не уберечь, стало быть.
Если плакать в космосе, то слеза никуда не падает
и в глазу, солёная, разбухает. А надо ли?
Нам совсем недолго под дымными клубами
вспоминать о том, как мы недолюблены.
