1Вновь, арок древних верный пилигрим,
В мой поздний час вечерним «Ave, Roma»
Приветствую, как свод родного дома,
Тебя, скитаний пристань, вечный Рим.Мы Трою предков пламени дарим;
Дробятся оси колесниц меж грома
И фурий мирового ипподрома:
Ты, царь путей, глядишь, как мы горим.И ты пылал и восставал из пепла,
И памятливая голубизна
Твоих небес глубоких не ослепла.И помнит, в ласке золотого сна,
Твой вратарь кипарис, как Троя крепла,
Когда лежала Троя сожжена.6Через плечо слагая черепах,
Горбатых пленниц, на мель плоской вазы,
Где брызжутся на воле водолазы,
Забыв, неповоротливые, страх, –Танцуют отроки на головах
Курносых чудищ. Дивны их проказы:
Под их пятой уроды пучеглазы
Из круглой пасти прыщут водный прах.Их четверо резвятся на дельфинах,
На бронзовых то голенях, то спинах
Лоснится дня зелёно-зыбкий смех.И в этой неге лени и приволий
Твоих ловлю я праздничных утех,
Твоих, Лоренцо, эхо меланхолий.9Пью медленно медвяный солнца свет,
Густеющий, как долу звон прощальный;
И светел дух печалью беспечальной,
Весь полнота, какой названья нет.Не мёдом ли воскресших полных лет
Он напоён, сей кубок Дня венчальный?
Не Вечность ли свой перстень обручальный
Простёрла Дню за гранью зримых мет? Зеркальному подобна морю слава
Огнистого небесного расплава,
Где тает диск и тонет исполин.Ослепшими перстами луч ощупал
Верх пинии, и глаз потух. Один,
На золоте круглится синий Купол.
