Жили-были три брата.
Однажды в чуме сидели, разговаривали.
Один из них так сказал:
- Загадаем-ка, богато или бедно мы жить будем?
Старший брат сказал:
- Я так загадал, будет у меня много-много муки и еды всякой.
Средний брат сказал:
- А я загадал, что у меня золотых денег целая куча до рта высотой будет.
Младший брат, по имени Кенгерселя, так сказал:
- А я загадал, что вы оба плохо жить будете: ни муки, ни золота у вас не будет.
Ко мне придете, у меня отрубей просить будете.
Братья рассердились:
- Ты плохого нам желаешь!
Убить тебя мало!
Но брата своего как мы можем убить?
Откочуем отсюда, а тебя одного здесь под деревом оставим.
Живи один, как знаешь.
Ушли, а Кенгерселю одного оставили.
Так жил он один долго.
Однажды услыхал он, что князь их земли так приказал; кто семиверхую большую лодку сделает и к его, князя, дворцу причалит, тому он свою дочь в жены отдаст.
У Кенгерсели от матери кольцо волшебное осталось.
Спрятал он это кольцо от братьев; думали все - потерялось кольцо.
Вот Кенгерселя к князю пришел и говорит:
- Я могу с семью верхами лодку сделать!
Пошел Кенгерселя к берегу реки, пожевал кольцо и бросил в реку.
Тотчас такая красивая семиверхая лодка причалила!
Князь очень обрадовался и дочь свою Кенгерселе в жены отдал.
Стали жить.
Однажды Кенгерселя вечером спустился к реке.
К проруби подошел, прислушиваться стал.
Слышит, на низу реки, на седьмом речном перекате, богатыри о нем рассуждают:
- Вот, слышно,
Кенгерселя жену где-то нашел, богатый стал.
Надо к нему съездить, побиться с ним.
Кенгерселя на берег поднялся, домой пришел, переночевал.
На следующее утро собрался.
Спустился с женой к реке и говорит:
- Если за три следующих года ты обо мне ничего не услышишь, значит, я погиб.
И ушел.
Пешком к нижнему речному перекату подошел.
Видит, будто старый черт-лоз щуку удит.
Крупную щуку добыл.
Кенгерселя подошел к нему тихонько и сказал:
- Дедка, ты что это делаешь?
Испугался старый лоз и закричал:
- Что тебя сюда принесло, сын хрипящего горла?
Что вызвало тебя из давних времен?
На нашей земле нет зверей которые в воде плавают и на крыльях летают.
Откуда ты?
Кенгерселя ответил:
- Что ты зря кричишь?
Я в гости к тебе пришел.
Накорми меня сначала.
Дедка повел его в дом; щучьей ухой и икрой накормил, затем говорит:
- Дальше если пойдешь, на низу, на речном перекате, брат мой сидит, рыбу удит; к нему зайди.
Опять пошел, видит - река запором (снастью) перегорожена.
Но не по-людски поставлен запор.
С чешуей на спине, с плавниками, похожими на крылья, мелкая рыба в воде плавает.
Чешуя и плавники как перья взъерошились.
От реки вверх на берег грязная тропинка проложена.
По ней пошел.
Видит - чум стоит.
В чум вошел.
В чуме старуха сидит.
Глаза красные, больные.
Кенгерселю увидела и сказала:
- На нашей земле ни плавающий в воде, ни летающий на крыльях зверь не живет!
Что тебя принесло?
Сыновья мои тебя съедят.
Кенгерселя ответил:
- Один из твоих сыновей меня кормил, к тебе послал.
Ты не брани меня, а тоже накорми.
Старуха накормила его и сказала:
- Вот накормила я тебя.
Жалко мне тебя.
Зачем ты пришел сюда, глупый?
Сыновья мои тебя все равно съедят.
Куда я тебя от них спрячу?
Старуха пуховую подушку взяла и туда Кенгерселю запихала.
Сама головой на подушку легла.
Вот на улице шум послышался.
Это ее сыновья все вместе пришли.
В чум вошли, мачеху спрашивают:
- Кенгерселю мы сюда послали.
Он к тебе не приходил?
Ты его не видела?
Мачеха отвечает:
- О каком это вы Кенгерселе говорите?
На этой земле нет ни плавающего в воде, ни летающего на крыльях зверя.
Никакого Кенгерсели я не знаю.
- Ты не обманывай нас.
По краям твоего рта складки грязными стали, потому что ты говоришь неправду.
Старуху схватили, везде искать стали.
Подушку нашли, в клочья разорвали.
Кенгерселю вытащили, на пол чума бросили, сами есть начали.
Поели, потом по сторонам чума встали и Кенгерселю, как мячик, друг к другу перекидывать стали.
Плохо парню.
Думает про себя:
Хоть бы из рук у них выскочить, когда у дверей буду".
Так и сделал.
Старик-лоз, что у двери стоял не поймал Кенгерселю.
Тот из рук у него выскользнул, на улицу выскочил.
К реке побежал, в прорубь нырнул, маленькой щучкой обернулся.
Лозы за ним погнались, к проруби подбежали, нырнули, в налимов превратились.
Шумят,
Кенгерселю догоняют.
Кенгерселя к берегу подплыл, человеком стал, пешком пошел.
Вдруг видит, что-то со скрипом приближается.
Ближе подошел, а это сын Нума-богатыря семь островов по реке тащит.
Кенгерселя ему сказал:
- Богатырь, ты бы хоть меня из беды выручил, за мной лозы гонятся, убить меня хотят.
Сын Нума ответил:
- Хоть бы меня кто освободил.
Много лет тому назад на свадьбе моей сестры я раньше всех старших еду со стола схватил.
Мой отец Нум за жадность меня наказал.
Уже много лет я таскаю эти семь островов.
Кенгерселя ответил:
- Ты мне помоги, и я тебе помогу.
Тогда сын Нума подошвой правого сапога слегка наступил на Кенгерселю.
Семипудовый камень поднял, ждет.
Вот все лозы навстречу ему идут.
Сын Нума спросил:
- Куда, старики, идете?
- А ты будто Кенгерселю не видел?
- О каком это вы Кенгерселе говорите, я не знаю.
- Не обманывай нас.
Вот складки у рта твоего грязные стали.
Сын Нума семипудовый камень в них бросил.
Будто и не было лозов, ни одной костяной крошки не осталось от них.
Ногу приподнял,
Кенгерселю выпустил.
- Ну, теперь ты иди, помогай мне.
Кенгерселя соколом обернулся, в небо полетел.
К Нуму приблизился и сказал:
- Что это твой сын сделал, что ты его так сильно наказал?
Не забыл ли ты его?
А он меня только что из беды выручил.
Простил бы ты уж его.
Нум помолчал и сказал:
- Ладно, куда донес свои острова, пусть там и оставит.
Кенгерселя радостно на землю спустился и сыну Нума сказал:
- Кончено твое наказание, брось здесь свои острова.
Сын Нума бросил семь островов.
До сих пор эти острова на Енисее стоят.
