Это было в самом начале весны.
В лесу под деревьями ещё лежал снег, но зато на открытых местах уже темнели первые проталины.
Древесные почки начали надуваться, и от этого ветки кустов и деревьев казались не такими голыми, как зимой, а чуть-чуть мохнатыми.
Кругом в вершинах деревьев на разные голоса распевали овсянки, синицы, и где-то вдали отбивал барабанную дробь лесной барабанщик – дятел.
Мы с сыном шли по тропинке, прислушиваясь к голосам весеннего леса.
Вдруг слышим – впереди нас застрекотали сороки, да тревожно так, словно что-то заприметили.
Вышли мы из-за кустов на лужайку.
Смотрим – и понять ничего не можем, что там происходит.
По лужку взад-вперёд мечется заяц, а около него – две сороки; то взлетят, то на землю сядут.
Заяц на них так и наскакивает.
Только какая-нибудь близко подлетит, он – прыг! – прямо к ней, норовит передними лапами ударить.
Отлетит сорока, а вторая уже сзади подлетает.
Обернётся заяц и на ту бросится.
Глядим мы и никак не разберём, кто же на кого нападает.
Стали подходить ближе.
Заметил нас заяц и поскакал в лес.
Сороки тоже прочь полетели.
Летят, а сами стрекочут: видно, очень не хочется им улетать.
Подошли мы к тому месту, где сороки с зайцем дрались.
Вдруг видим – прямо под ногами лежит в ямке маленький серый комочек.
Да ведь это зайчонок!
Совсем крошечный, только недавно родился.
Тут мы и поняли, почему заяц на сорок нападал.
Это зайчиха своего детёныша так храбро защищала.
Значит, неверно говорят, что заяц – трусишка.
Взяли мы зайчонка, отнесли в ближайшие кусты, куда зайчиха только что ускакала, и посадили под самый кустик.
Мать его там непременно найдёт.
Звери постоянно своим же следом назад возвращаются.
Побежит зайчиха обратно и наткнётся на него.
А сорокам зайчонка в кустах ни за что не найти.
Вышли мы обратно на лужайку.
Глядим – сороки уж опять на том же месте вертятся.
Прыгают, к земле приглядываются, зайчонка ищут.
Вот ведь какие!
Разбойники, да и только.
