7 мин
Слушать

Добро пожаловать!

Дед Семён был старый охотник, много побил на своём веку разной птицы и зверя, хаживал он и за медведем, только давно это было, а вот теперь остарел, стал любить охоту, какая поспокойнее.

Больше всего пришлась ему по душе охота с манком за рябчиками.

Для такой охоты самое время — конец сентября.

Хорошая это пора.

Лес весь разукрашен в жёлтые, красные, золотистые краски осени.

Воздух чистый, прохладный, и так славно попахивает грибами и опавшей жухлой листвой!

За рябчиками лучше всего охотиться на утренней зорьке, когда день обещает быть ясным, безветренным.

В такую погоду задорный лесной петушок охотнее всего идёт на манок.

За долгие годы жизни в сторожке дед Семён уже привык вставать на заре.

Вот и теперь он вышел из домика, огляделся и закурил трубочку.

Солнце ещё только вставало из-за верхушек леса.

Его косые лучи прорывались сквозь поредевшие ветви старых берёз и освещали поляну перед сторожкой.

Вся поляна была седая от сильного утреннего заморозка.

Красный будет денёк, самый подходящий для рябца», — подумал дед.

Он вернулся в дом, оделся, взял из угла ружьё, сумку с манками и отправился на охоту.

Тропинка вела сперва сквозь мелколесье.

По сторонам толпились молодые берёзки, белые, с редкой позолотой ещё не облетевшей листвы.

Огромные грибы подберёзовики, совсем разбрюзгшие от старости и осенних дождей, будто серые круглые блины, виднелись тут и там возле дороги.

На поляне, куда вышел дед, стояла рябинка, вся украшенная ярко-красными гроздьями ягод.

Целая стая дроздов с громким трескучим криком слетела с дерева.

Ишь ты, к отлёту готовятся!» — подумал старик.

В это время где-то над головой раздался протяжный, стонущий крик.

Старик поднял глаза, прищурился от яркого солнечного света и едва разглядел летящих птиц.

Ага, вот они».

Большой косяк журавлей, вытянувшись волнистой лентой, летел высоко в небе.

Птицы держали путь на юг.

Их печальный крик звучал, как последний прощальный привет родным местам.

В тёплые страны направились, — подумал дед Семён. — Что ж, пора, вся перелётная птица теперь на юг подаётся, остаются в наших лесах рябцы, да тетери, да глухари-мошняки.

Этим лететь не полагается, всю зиму у нас живут».

Старик миновал поляну.

Дальше пошёл смешанный лес: осинки, местами березнячок, а среди этого чернолесья росли старые ели.

Земля под ними была покрыта твёрдыми зеленоватыми листочками брусники и черники.

Кое-где ещё уцелели последние ягоды.

«Ёлки, ягодничек, а рядом ручей, весь в кустах ольховника, тут-то рябцам и водиться, — подумал старик. — Нужно попробовать поманить».

Он выбрал удобное место возле ёлок, уселся на пень и вынул из сумки манок, сделанный из зайчиной косточки.

Дед Семён взял его в рот и слегка подул.

Раздался тонкий, протяжный свист:

Тю-ю-ю-ю-ю!

Тю-ю-ю-ю-ю!..» И под конец задорный короткий перебор:

Тю-тюрю-рю».

Так обычно свистит рябчик, подзывая другого.

Дед Семён поманил раз, второй и замолчал.

Не прошло и минуты, как невдалеке из чащи раздался ответный свист.

Подождав немного, старик ещё поманил.

В ответ послышался громкий, трескучий шум крыльев:

Фр-р-р!» Это лесной петушок перелетел с ёлки на ёлку, а может быть, слетел на землю.

Теперь нужно сидеть неподвижно, иначе рябчик сразу заметит.

Ведь он сейчас высматривает, ищет, где же сидит тот, другой, что первый подал свой голос, а потом замолчал.

Старик зорко вглядывался в тёмные ветви елей, не упуская из виду и всю полянку.

Ведь рябчик частенько не летит на манок, а бежит по земле, как мышь.

Иной раз подбежит совсем близко к охотнику, тот его и не заметит, зато рябчик уже разглядел человека.

Неожиданно где-то сбоку раздаётся знакомое:

Фр-р-р-р!..» — и не успеет охотник даже вскинуть к плечу ружьё, рябчика уже и след простыл: мелькнул бурым пятном среди еловых веток и скрылся из глаз.

Никак нельзя прозевать юркого петушка, если даже он не летит на манок, а бежит по земле.

Вот между ёлками что-то шмыгнуло.

Дед Семён приподнял ружьё.

Вот опять мелькнуло — рябчик.

Ишь какой шустрый!

Только покажется — и снова за ёлку, никак выстрелить не успеешь».

Действительно, рябчик, видно, попался бойкий.

Побегав около ёлок и не найдя на земле своего собрата, он вдруг зашумел крыльями, взлетел и уселся на голый сук берёзы прямо перед охотником.

Раздался выстрел.

Рябчик пёстрым комочком упал на землю.

Один есть», — удовлетворённо подумал старик, положил дичь в сумку и пошёл дальше, всё так же осторожно, тихо.

Дед не ошибся: утро удалось на славу — яркое, тихое, самое рябчиное утро.

Рябчики шли на манок безотказно, и дед Семён убил уже четыре штуки.

Обойдя знакомое место возле ручья, дед перебрался через него по шаткому настилу из брёвен и пошёл дальше в лесную чащу.

Вот и опять подходящее местечко: моховое болотце, по краям ягодник, густой березняк, а дальше ельник.

Старик вновь присел на пенёк среди кустов.

Точно в беседке», подумал он, оглядываясь по сторонам.

Невдалеке виднелась поляна.

По сторонам от неё весело толпились молодые берёзки и ёлочки, только на самом краю лежала старая, поваленная бурей сосна.

Хвоя на ней уже пожелтела, наполовину осыпалась.

А огромные корни, облепленные землёй, нелепо торчали вверх, будто старались схватиться за что-то.

Сколько лет росло это дерево! — подумал старик. — Сперва былиночкой из травы выбивалось, а как выбилось, поокрепло малость, стало быстрее расти, сил набираться.

Прожило целый век, может, и больше, красовалось тут, белок, клестов да дятлов семенами кормило.

И глухари тоже небось зимой сюда прилетали хвою пощипать.

Всем пользу давало.

А вот пришла пора, свалилось и будет гнить, и никому, знать, больше не нужно.

Эх-хе-хе!» вздохнул дед Семён, взял маночек и начал манить.

Скоро в ельнике откликнулся рябчик.

Но на этот раз дело совсем не заладилось: рябчик оказался «упрямый».

Он охотно откликался на голос манка, отвечал, но не летел навстречу, а сам приглашал лететь к нему.

Неправда, не выдержишь, прилетишь», — думал дед Семён.

Он терпеливо ждал, изредка подавая призывный свист.

Вдруг в ельнике послышался хруст сухих веток.

Рябчик сразу замолк.

Теперь пропало дело, — подумал старик. — Из деревни, верно, пришли, — собирать сухой хворост».

Старик уже хотел встать, идти посмотреть, кто там хозяйничает в лесу, но тут он увидел, что ветки ёлок зашевелились, раздвинулись и из-за них не спеша выбрался совсем неожиданный гость — крупный бурый медведь.

Семён невольно поёжился:

Вот так дядя!» Бояться, собственно, было нечего — медведь без крайней нужды не бросается на человека, а в особенности осенью, когда он сыт-пересыт.

Но всё-таки жутковато, когда видишь перед собой такую махину.

Однако через минуту старик уже вполне овладел собой и не испытывал никакого страха.

Мигом вспомнились былые годы, когда он охотился за медведями, караулил их всю ночь на овсах или у привады.

Теперь деду хотелось подольше полюбоваться мохнатым лесным хозяином.

Между тем зверь выбрался на поляну и начал бродить возле ёлочек, собирая с земли уцелевшие ягоды брусники и черники.

Вот лакомка! — улыбнулся дед Семён. — Какой здоровенный, а не поленится нагнуться за каждой ягодкой».

Полакомившись ягодами, медведь не ушёл с полянки: видно, она ему чем-то понравилась.

Он по-хозяйски осмотрелся и не спеша подошёл к поваленной бурей сосне.

Её корни, облеплённые землёй, торчали косо вверх, образуя как бы навес.

Медведь деловито заглянул под этот навес, потом залез под него и уселся там совсем как дед-лесовик.

Посидев немного, он выбрался из своего убежища и начал сгребать с земли мох и опавшие листья.

Сгребал и валил под выворотень.

Дед Семён, затаившись в кустах и не спуская глаз, наблюдал за тем, как четвероногий лесной обитатель готовит себе убежище под упавшей столетней сосной.

Значит, и ты, старина, ещё пригодилась: самого Михаила Иваныча зимой приютишь, — подумал старик. — Ну что ж, добро пожаловать!»

Прошло не менее получаса, пока медведь закончил своё занятие.

Под конец он ещё раз залез под выворотень, как бы примериваясь, удобно ли будет здесь зимовать, а потом не спеша, вразвалку побрёл в лес и скоро совсем скрылся из глаз.

Дед Семён осторожно выбрался из кустов.

Он тоже пошёл прочь от полянки, только в другую сторону.

К медвежьей «спальне» старик и близко не подошёл: по опыту он хорошо знал — если зачует зверь возле логовища свежий след человека, ни за что больше сюда не вернётся.

А деду Семёну почему-то очень хотелось, чтобы именно здесь, под старой упавшей сосной, четвероногий лесной хозяин устроил свою берлогу.

0
0
199
Подарок
Комментарии
Вам нужно войти , чтобы оставить комментарий
Сегодня читают
Ryfma
Ryfma - это социальная сеть для публикации книг, стихов и прозы, для общения писателей и читателей. Публикуй стихи и прозу бесплатно.