Я человек задавленный трамваем.
Так вышло, что я жил на красный свет.
Не раз я был нелепо побиваем,
За чтения Петрарковых сонет.
И заполночь, молясь пустой бутылке,
Я крылья херувима примерял.
Сдавая пропитую душу в стирку,
С орлиной гордостью под потолком летал.
Чиркал стишки и трахал муз попутно.
Не то чтоб жил, не наперекосяк.
Но не было ни разу, абсолютно,
Чтоб в ярости до хруста жал кулак.
И вот трамвай. Нелепая случайность.
Сенсация средь серых будних дней.
Слегка пекантность, чуть необычайность.
Хотя я читывал сюжеты посильней.
Я лег покорно, удивительно-грустный,
Неловко было людям досаждать.
Вдруг, вспомнилось как в детстве лист капустный
Мне с черным хлебом нравилось жевать.
Как небо с птичьим криком разливалось
Над глупой еще детской головой,
Как бабушка уютно улыбалась,
Негромко вечером зовя меня домой.
Я вспомнил добрые ещё людские лица,
Бесхвостого ластивого кота,
Я вспомнил то, что потерял и спился.
И то, что стёрла серых будней суета.
"Да как же вы? Вставайте, вы ж ушиблись."
Вожатая взволнованно тянула руки мне.
Как омерзительна с похмелья бытность.
Когда была совсем другая в голове.
"Красавица, ты правишь этим зверем?
Не нужно, свои ручки не грязни.
Я понял все, прошу тебя теперя
Ты у себя там нужный рычажок нажми.
Чтоб уж наверняка, я потерплю коль надо,
Теперь в сто крат уже противней жить.
Как сладок запах. Мммм... Похоже это ладан?"
"Да бросьте вы такое говорить!"
Я человек задавленный трамваем.
Так вышло, что я жил на красный свет....
