. . .
Утопленник хранит запас воды,
Которую глотал он против воли,
Когда он вниз, теряя чувство боли,
Стремился, позабыв ненужные труды.
Лишь на мгновенье ужас испытав,
Что жизнь теряет, он обрел нирвану.
На дно реки ложится, словно в ванну,
Раскинув руки средь подводных трав.
Граница жизни есть поверхностный рельеф,
А ниже царство мрачного Харона
И Водяного, или Посейдона,
Которым не знаком ни страх, ни гнев.
Здесь будут все. Интриги ни к чему.
Сидит владыка на высоком троне.
И если кто-то сразу не утонет,
Позднее всё равно придет к нему.
