В стародавние времена жил да был король.
Дал ему Бог трёх дочерей: двух — неказистых да зловредных, зато третью — такую чистую и нежную, что твой ясный денёк.
Король да и все остальные души в ней не чаяли.
Случилось ей однажды увидеть во сне венок из золотых цветов, и до смерти захотелось принцессе его заполучить.
Да попробуй его сыщи!
Вот и загрустила принцесса, говорить и то отказывается.
Узнал об этом король и разослал по всему миру весть, задал работу кузнецам да золотых дел мастерам — пусть-де отольют венец, чтоб королевской дочери по вкусу пришёлся.
День и ночь трудились мастера — но, сколько венков принцессе ни показывали, не могли они красотой сравниться с тем, что её пленил; она и глядеть на них не желала.
И вот как-то раз гуляла она по лесу.
Вдруг, откуда ни возьмись, появился перед ней белый медведь.
А в лапах у него — тот самый, из сна, венок, и медведь с ним играет.
Захотела принцесса купить у лесного зверя чудное украшение.
Да как бы не так: отказался медведь от денег, потребовал в обмен на веночек её самоё к себе забрать, в жёны взять.
А девушке без веночка и жизнь не мила — будь что будет: куда бы ни идти, к кому бы, лишь бы венец ей достался.
И порешили они с медведем, что явится он за ней через три дня, в четверг.
Вернулась принцесса домой с золотым венцом, все и обрадовались, что повеселела она, а король решил: уж с одним белым медведем он как-нибудь сладит.
И на третий день всё королевское войско выстроилось вокруг дворца, чтобы не пускать дикого зверя к принцессе.
Да не тут-то было.
Когда медведь пришёл, никто не мог с ним совладать и никакое оружие против него не помогало: раскидал он воинов на все четыре стороны, так и остались они мёртвые лежать.
Решил тогда король обойтись меньшим убытком — отправил к медведю старшую дочь.
Тот её на спину подхватил и помчался во весь дух.
Бежал медведь, бежал, вдруг спрашивает принцессу:
— Мягко ли сидишь, далеко ли глядишь?
— Мягче было на матушкиных коленях, дальше видно из батюшкиного дворца.
— Э-э, да ты и не та вовсе, что мне нужна! — прорычал медведь и прогнал её домой.
В следующий четверг всё сызнова: выставил король вокруг дворца свою рать, но остановить медведя не смог — ни сталь, ни железо его не брали, косил он воинов, что траву.
Взмолился король о пощаде и выслал к нему среднюю дочь.
Забрал её медведь и пустился в путь.
Бежал медведь, бежал, вдруг спрашивает принцессу:
— Мягко ли сидишь, далеко ли глядишь?
— Мягче было на матушкиных коленях, дальше видно из батюшкиного дворца.
— Э-э, да ты и не та вовсе, что мне нужна!
И прогнал её домой.
На третий четверг дрался медведь ещё яростнее.
Не решился король погубить всех своих солдат — благословив, отдал медведю младшенькую.
Тот вскинул её на загривок, и только их и видели.
Долго-долго вёз он её,
завез в лес и снова спрашивает, как прежних двух, сиделось ли ей когда-нибудь мягче, видела ли она когда-нибудь дальше.
— Нет, никогда! — отвечает принцесса.
— Вот ты-то мне и нужна!
В конце концов приехали они в замок, такой великолепный, что королевский дворец рядом с ним показался бы убогой крестьянской избой.
Стала принцесса там жить без забот да тепло очага хранить.
Медведь где-то бродил целыми днями, а по ночам превращался в человека.
Так и шло у них всё мирно да ладно целых три года.
И каждый год рождалось у неё по ребёнку, но, как только дитя появлялось на свет, отец куда-то увозил его.
И Медведева жена затосковала.
Стала проситься у мужа домой, хоть с родителями повидаться.
Медведь ей в том не препятствовал — лишь одно наказал ей строго-настрого: отцовых советов слушаться, а материных — ни в коем случае.
Приехала принцесса в родной дворец.
Как только осталась наедине с родителями и рассказала про то, как живёт, мать давай её уговаривать, чтобы взяла она свечу да рассмотрела хорошенько ночью, каков из себя её супруг.
А отец — наоборот: ни к чему, говорит, это, только во вред.
Но как бы то ни было, а, уезжая, взяла принцесса с собой огарок свечи.
Только муж уснул, зажгла она огонёк и посветила ему в лицо.
Был он в человеческом облике так хорош, что она насмотреться на него не могла.
Вдруг капля свечного воска скатилась и упала спящему прямо на лоб — и муж проснулся.
— Что же ты наделала, — говорит. — Обоих нас на несчастье обрекла.
Потерпела бы ты ещё месяц, был бы я свободен от заклятья; ведь заколдовала меня колдунья, потому я днём медведь.
А теперь всё кончено для нас: я должен уйти и жениться на ней.
И как принцесса ни плакала, ни металась, пришлось ему отправляться в путь.
Тогда она стала просить взять её с собой, но муж ей отказал наотрез.
Но когда выбегал он со двора в медвежьем обличье, вцепилась принцесса крепко-накрепко в его шкуру и вскочила к нему на спину.
Так скакали они по горам и холмам, по лесам и перелескам, пока платье на ней не превратилось в лохмотья, а сама она вконец не обессилела и не лишилась чувств.
Когда принцесса очнулась, увидела она вокруг себя глухой лес.
Поднялась и пошла дальше, сама не зная куда.
Шла, шла, пока не наткнулась на домишко.
Жили в нём две хозяйки — старушка да маленькая девочка.
Стала принцесса их расспрашивать, не видали ли они белого медведя короля Валемона.
— Да, был он здесь за день до тебя.
Только бежал так быстро, что не догонишь ты его, — отвечали они.
Смотрит принцесса, девочка сидит и забавляется, играя золотыми ножницами.
Стоит малышке щёлкнуть ими в воздухе, как вокруг неё вьются шёлковые и бархатные ткани.
Тот, у кого были такие ножницы, никогда не нуждался в одежде.
— Тяжело тебе придётся в дороге, — сказала девочка принцессе. — Много одежды придётся износить.
Тебе ножницы нужнее, чем мне.
И стала просить у старушки разрешения отдать страннице чудо-ножницы.
Поблагодарила принцесса за подарок и снова пошла сквозь бескрайний лес.
Шла она день и ночь, а на утро вышла к другой избушке.
В ней тоже жили старушка с девочкой.
— Доброго вам дня, — говорит она им. — Не видали ли вы здесь белого медведя короля Валемона?
— Уж не ты ли жена его? — спрашивает старуха. — Да, пробегал он тут вчера.
Только так мчался, что едва ли за ним угонишься.
А девочка в это время играла на полу с кувшинчиком: какого напитка ни пожелаешь, он в нём окажется.
Тот, у кого был такой кувшинчик, мог жажды не бояться.
— Далеко тебе идти, нелёгок будет твой путь, — сказала девочка принцессе. — И жажда тебя измучит, и много чего вытерпеть придётся, тебе кувшинчик нужнее моего.
И выпросила у старушки разрешения отдать ей кувшинчик.
Взяла бедная принцесса подарок — и снова в дорогу сквозь ту же чащу.
День, ночь — и вот уже третий домик, а в нём опять две женщины: старая да малая.
— Доброго дня, — говорит странница.
— И тебе того же, — кивает старушка.
— Не видали ли вы здесь белого медведя — короля Валемона?
— А, так это ты его потеряла… Вчера вечером он промелькнул — только его и видели.
Не вернуть тебе его.
А у девочки игрушкой — скатерть.
Скажешь ей:
Расстели-ка, скатерть, край, вкусных кушаний подай», — и появится еда.
Хозяин такого чуда может голода не страшиться.
— Долго тебе ещё идти придётся, а в дальней дороге голод плохой помощник.
Тебе скатерть нужнее, чем мне.
Уговорила девочка старушку расстаться со скатертью.
Сказала принцесса «спасибо» и пошла со двора в тёмный лес.
Долго, долго брела, день прошёл, и ночь миновала, а наутро вышла она к угрюмой горе — гладка, как стена, была гора, а высока и широка настолько, что и глаз не хватало, чтобы её край увидеть.
У подножия стояла хижина, и как только вошла в неё странница, сразу спросила, не пробегал ли этой дорогой белый медведь король Валемон.
— Три дня как перемахнул через гору, — отвечала хозяйка хижины. — Только тому, кто летать не умеет, на другую сторону вслед за ним не перебраться.
А хижина-то полным-полна маленьких ребятишек, и все лезут к матери, за фартук дергают — есть просят.
Поставила хозяйка на очаг чугунок и доверху насыпала в него круглых камешков.
Королевская дочка удивилась — для чего это.
А женщина ей в ответ говорит, мол, так они бедны, что ни еды у них нету, ни одёжи.
И до того ей тяжко слушать, как дети плачут и кушать требуют, что насыплет она в чугунок камней и успокаивает ребят — потерпите, дескать, скоро яблочки приготовятся.
Авось, пока ждать будут, хоть минутку да помолчат.
Принцесса, недолго думая, вытащила чудо-скатерть да кувшинчик, накормила всех, напоила, а когда детки досыта наелись и развеселились, скроила им волшебными ножницами одежду.
Поблагодарила её хозяйка:
— Стыд мне будет и позор, если оставлю тебя без помощи, раз ты так добра ко мне и к моим детям.
Пособлю я тебе через гору перебраться.
Мой муж — искусный кузнец; не волнуйся, дождись его прихода.
Уж я его упрошу сковать тебе когти на руки и на ноги — на них и вскарабкаешься на гору.
Пришёл кузнец и тут же взялся за работу.
На следующее утро когти были готовы.
Не медля ни минуты, принцесса поблагодарила всех и бросилась в гору.
День и ночь, цепляясь стальными когтями за камень, лезла она по отвесному склону.
Порой она так уставала, что и руки не могла поднять; но, соскользнув вниз, вновь принималась карабкаться.
Наконец взобралась она на гору.
Пред ней расстилались поля и луга, такие большие да ровные, что принцесса раньше и не думала, что такие бывают.
А чуть поодаль высился замок, где суетилось множество всякого рабочего люда — точно муравьи в муравейнике.
— Куда это все спешат, чем заняты? — стала расспрашивать принцесса встречных.
Ей отвечали, что в замке живёт колдунья, околдовавшая короля Валемона, и через три дня должна состояться их свадьба, к ней и готовятся.
— А нельзя ли поговорить с этой колдуньей? — допытывалась королевская дочь.
— Нет, — отвечали ей. — Что ты!
Никак нельзя.
Тогда уселась странница под окошком замка и давай щёлкать ножницами.
Тут же вокруг неё вихрем стали виться в воздухе шёлк да бархат.
Увидала это колдунья и захотела ножницы купить: сколько, мол, ни шьют портные, всё равно одежды на всех не хватает.
— Продать-то можно, — говорит принцесса. — Только деньгами не беру.
И поставила условие: получит колдунья ножницы, если позволит страннице провести ночь со своим возлюбленным.
Колдунья на это охотно согласилась, прибавив лишь, что сама убаюкает жениха и сама разбудит.
А вечером напоила короля-медведя сонным зельем — так он и не проснулся, как ни звала его принцесса, как ни плакала.
На следующий день принцесса снова уселась под тем же окошком и принялась кувшинчиком забавляться.
Полились из горлышка вино да пиво, словно вода из источника, а кувшинчик всё не пустеет.
Опять позарилась колдунья на чудо:
Сколько ни варят пива, сколько вина ни делают, а всё не хватает — слишком многих напоить надобно».
Согласилась принцесса отдать ей кувшинчик за ту же плату.
И вновь всё повторилось: опоенный сонным зельем жених не услышал ни плача, ни крика.
Однако в этот раз неподалёку от комнаты проходила одна из служанок.
Догадалась она, что к чему, и на утро предупредила короля-медведя о том, что ночью придёт его возлюбленная и освободит его.
И со скатертью было то же, что и с ножницами, и с кувшинчиком: в полдень развернула её принцесса под колдуньиным окошком, приговаривая:
Расстели-ка, скатерть, край, вкусных кушаний подай», — и тотчас на скатерти появилась трапеза, которой хватило бы и сотне приглашённых.
Но принцесса уселась за обед одна.
Захотелось колдунье и скатерть:
Сколько ни парят, сколько ни варят — всё не хватает: слишком многих угощать придётся».
И условились они опять, что хозяйке скатерти разрешено будет ночь пробыть у колдуньиного жениха, если сама колдунья его спать уложит, а за это станет она владелицей скатерти.
Когда король лёг, принесла ему злодейка сонное зелье; но он был начеку и только притворился, что выпил и заснул.
Не очень-то она ему поверила, достала иголку и уколола его изо всех сил в руку, чтобы проверить, так ли глубок его сон.
Он боль стерпел, виду не показал, и принцессе было разрешено войти в его комнату.
Наконец-то всё сладилось — оставалось только расквитаться с колдуньей.
И король-медведь потихоньку подговорил слуг повредить мост, по которому должна была проезжать свадебная процессия: невеста, по обычаю, ехала первой.
Стал мост для неё ловушкой; попались и её подружки — злые волшебницы.
Только их и видели.
А король-медведь, принцесса и гости вернулись в замок целые и невредимые, забрали всё золото и серебро, что смогли увезти, и поехали домой, справлять настоящую свадьбу.
По дороге король Валемон забрал тех девочек, что помогали принцессе в дороге: тут принцесса и поняла, зачем он детей у неё забирал и чужим людям отдавал, — чтобы помогли дочки принцессе его освободить.
И была свадьба, такая весёлая да шумная, что и словами не опишешь.
