Невыдуманные истории

Кончено, мсье, n'est ce pas?
Le General Hiver
вами придуман. Не стоило лезть в берлогу -
спал бы медведь и спал.

«На сих развалинах свершилось
Святое дружбы торжество...»
Пушкин, "Чаадаеву с морского берега Тавриды"
Девочка в платье-матроске читает Пушкина.

Яично-цинковой синички
дежурный утренний визит.
Стою, курю, ломаю спички -
сидит, через плечо глядит.

Памяти Ивана Сухова, предложившего план преодоления ПВО
над столицей Германии в последние дни войны
Берлин. Конец апреля. Наступление.
Врага уже теснят, но тем не менее

Бьёт жара кувалдой в темя.
Двое стражников от кельи
старика
волокут — на свет из тени,

Бедняга, видно, тронулась рассудком,
шептались в Корабельной стороне.
Отец-то при Синопе помер.
Сумка –

А дядя Боря двоится, лицо заслонив рукой.
Ты из какого подъезда: из первого? из четвёртого?
Оба из токарей. Оба ушли на покой,
он теперь вечный — для Репина и для Прокопова.

Поймите, не о памятниках речь.
Здесь даже слово сникло и озябло.
Октябрь вне формата минских встреч
рванул в глаза шрапнелью райских яблок.

Таких домов полно и в Подмосковье,
послевоенных. Здешним невдомёк,
как страшен он – пустой, с пробитой кровлей,
стоявший в Углегорске “Уголёк”.

Соколиной охоты, царевна, сегодня хочу:
пусть летит, распластавшись по ветру, за нами бунчук,
пусть впиваются пятки в бока тонконогим коням,
и когтистая птица сидит на руке у меня.

Мама, папа, мальчик, девочка, собака,
дикий пляж и без пяти закат, не раньше,
потому что до заката — очень жарко.
Все купаются. А мальчик строит башню.

<Выходы есть. Но возможно, вы их не видите.>
Чувак прикупил себе хутор в верховьях Припяти.
Теперь на болотах торчит как перст, средний воздевши палец —
то ли леший, то ли кикимора, то ли её постоялец.

Дочь по утрам прощалась:
«Мама, до завтра!»
Ты выбирала сама —
допоздна пропадать на работе,

После дневного ливня
двое сидят в саду.
Вечер одну звезду
выронил над оливой.

Письмо Сахар Фарик от её жениха, 4 августа 2020 года
Я обещал вечеринку.
Лучшую.
Обещал!