Василий Жуковский

Там котик усатый
По садику бродит,
А козлик рогатый
За котиком ходит;

Кто слез на хлеб свой не ронял,
Кто близ одра, как близ могилы,
В ночи, бессонный, не рыдал,-
Тот вас не знает, вышни силы

Послание
Где ты, далекий друг
Когда прервем разлуку
Когда прострешь ко мне ласкающую руку

Я музу юную, бывало,
Встречал в подлунной стороне,
И Вдохновение летало
С небес, незваное, ко мне;

Песня
Дубрава шумит;
Сбираются тучи;
На берег зыбучий

Мирон схватил перо, надулся, пишет, пишет
И под собой земли не слышит
"Пожарский
Филарет

Элегия
Ты улетел, небесный посетитель;
Ты погостил недолго на земли;
Мечталось нам, что здесь твоя обитель;

Были и лето и осень дождливы;
Были потоплены пажити, нивы;
Хлеб на полях не созрел и пропал;
Сделался голод, народ умирал

Кольцо души девицы
Я в море уронил:
С моим кольцом я счастье
Земное погубил

Когда я был любим, в восторгах, в наслажденье,
Как сон пленительный, вся жизнь моя текла
Но я тобой забыт,- где счастья привиденье
Ах

Индийская повесть*
* Наль и Дамаянти есть эпизод огромной Индийской поэмы Магабараты
Этот отрывок, сам по себе составляющий полное целое, два раза переведен на немецкий язык; один перевод,
Боппов, ближе к оригиналу; другой,

«Сладко мне твоей сестрою,
Милый рыцарь, быть;
Но любовию иною
Не могу любить:

Элегия
Безмолвное море, лазурное море,
Стою очарован над бездной твоей.
Ты живо; ты дышишь; смятенной любовью,

Скатившись с горной высоты,
Лежал на прахе дуб, перунами разбитый;
А с ним и гибкий плющ, кругом его обвитый
О Дружба, это ты

В двенадцать часов по ночам
Из гроба встает барабанщик;
И ходит он взад и вперед,
И бьет он проворно тревогу

Блажен, о Филон, кто харитам-богиням жертвы приносит
Как светлые дни легкокрылого мая в блеске весеннем,
Как волны ручья, озаренны улыбкой юного утра,
Дни его легким полетом летят