Вадим Шершеневич

Ночь на звезды истратилась шибко,
За окошком кружилась в зеленеющем вальсе листва,
На щеках замерзала румянцем улыбка,
В подворотне глотками плыли слова

Знаю
Да
Это жизнь ваша, словно стужа
Вас промерзла на улицах снегом крутящихся дней

Спотыкается фитиль керосиновый
И сугробом навален чад
Посадить бы весь мир, как сына бы,
На колени свои и качать

Ты грустишь на небе, кидающий блага нам, крошкам,
Говоря: — Вот вам хлеб ваш насущный даю
И под этою лаской мы ластимся кошками
И достойно мурлычем молитву свою

Вы прошли над моими гремящими шумами,
Этой стаей веснушек, словно пчелы звеня
Для чего ж столько лет, неверная, думали:
Любить или нет меня

Все, кто в люльке Челпанова мысль свою вынянчил
Кто на бочку земли сумел обручи рельс набить
За расстегнутым воротом нынче
Волосатую завтру увидеть

Чтоб не слышать волчьего воя возвещающих труб,
Утомившись сидеть в этих дебрях бесконечного мига,
Разбивая рассудком хрупкие грезы скорлуп,
Сколько раз в бессмертную смерть я прыгал

Торцы улиц весенними тиграми
Пестрятся в огнебиении фонарей
Сердце
Барабанами стука

Душа разливается в поволжское устье,
Попробуй переплыви
А здесь работает фабрика грусти
В каждой строке о любви

В обвязанной веревкой переулков столице,
В столице,
Покрытой серой оберткой снегов,
Копошатся ночные лица

Эти волосы, пенясь прибоем, тоскуют
Затопляя песочные отмели лба,
На котором морщинки, как надпись, рисует,
Словно тростью, рассеянно ваша судьба

Ваше имя, как встарь, по волне пробираясь не валится
И ко мне добредает, в молве не тоня
Ледяной этот холод, обжигающий хрупкие пальцы,
Сколько раз я, наивный, принимал за жаркую ласку огня