Вадим Шершеневич

О как дерзаю я, смущенный,
Вам посвятить обломки строф,
Небрежный труд, но освещенный
Созвездьем букв "a Goumileff"

Нет слов короче, чем в стихах,
Вот почему стихи и вечны
И нет священнее греха,
Чем право полюбить беспечно

Пройдя небесные ступени,
Сквозь тучи устремляя бег,
Ты снизошла, как дождь весенний,
Размыть в душе последний снег

От русских песен унаследовавши грусть и
Печаль, которой родина больна,
Поэты звонкую монету страсти
Истратить в жизни не вольны

В фонарном отсвете алмазном,
С усмешкой тонкой на губах,
Ты устилаешь путь соблазном,
Как елкой на похоронах

Есенину
Если город раскаялся в душе,
Если страшно ему, что медь,
Мы ляжем подобно верблюдам в самуме

Кровью лучшей, горячей самой,
Такой багровой, как не видал никто,
Жизнь, кредитор неумолимый,
Я оплатил сполна твои счета

Не потому, что себя разменял я на сто пятачков
Иль, что вместо души обхожусь одной кашицей
рубленной,-
В сотый раз я пишу о цвете зрачков

От 1893 до 919 пропитано грустным зрелищем:
В этой жизни тревожной, как любовь
в девичьей,
Где лампа одета лохмотьями копоти и дыма,

— Как поводырь еще незрячих
— Дремать довольно наяву
— Ты изодрал подошвы строчек
— О камни острые любви

Из снега сделан остов мой
Я - ледяной болван немой
Мой грубый, неуклюжий торс
К ногам безжизненным примерз

Я привык к Вашей столовой с коричневым тоном,
К чаю вечернему, к стеклянному звону,
К белым чашкам и к собачьему лаю
Я всегда у Вас вечерами бываю