Жизнь распята в ладах и катренах, небо выплеснуто в лицо,
Скажи мне, ты чувствуешь в воздухе запах цветов Вудстока?
Ты – обещание новой истории, которая из начала станет концом,
Ты умрешь в своей ванной, забив волосами и кровью слив...
Мое детство запуталось в сетях взорвавшихся белым яблонь,
Я помню, как пахли яблоки осенью – медом, небом и счастьем.
А по реке, по вскипевшей волнами реке уходил в горизонт корабль,
И его паруса – тучи чужого неба, что грозою разби...
Он снится мне и сон мой да будет вечным, и пусть он расколет небесный свод,
Или пускай он продлится мгновение – неважно, однажды все сбудется, спросится с нас,
И сложится, краешек к краешку, мой Заводной Апельсин, свой потерявший завод,
По ком, по ком в старой часовне звонит и рыдает колокол?
Чья смерть сегодня письмом к письму в последний раз сложится?
Чья смерть увита цветами и морским рассветом обколота?
Сегодня на тихом кладбище похоронят донну художницу.
