Константин Духанский

Ты снова кладёшь к изголовью цветок, -
неужто опять этой ночью приснилось
тебе, как спадает с предплечья платок,
скользнув по руке словно лезвие? Снилось,

Сапфира тьма легла как шаль в полночной неге,
на сердце еле слышен клавиш стылый стон.
И с губ немых не выронить элегий, -
сплошь тишина, как беспробудный сон.

Прибрал в душе, как прибирают в церкви, -
меж мира чёрного и белого в меже,
и безразличие - мой личный протеже;
и очертания правдивости померкли.

Щепки в рамке подсобных
отделений страхового вклада.
"Надо!" - что-то твердит мне,
а я говорю: "Не надо".

В небе папоротник белый, -
волглый снег, сиянье звёзд.
Плод луны горящей, - спелый.
Длань в ладони - капли слёз.

Капризы апреля - несёт с колеи:
небес лазурит, слякоть.
Платье маренго, пальцы твои -
вместе с апрелем плакать.

Глаза - сиянье - изумруд;
румянец - алых рек разлив;
скульптура - блеск бесценных руд;
и взгляд таинственный игрив.