Asta Lenz

Рождённым в мае - маяться всю жизнь,
Как всем, кто был под знаком Агасфера:
Любые им пути, любые сферы,
Но без приюта, отдыха и вех.

Сотворили меня, но не думали, что будет так:
Сумасшедшее сердце, что бьётся не в ритм и не в такт,
Затуманенный разум, привычный лишь к слову “бежать”,
Ядовитый язык, что острее любого ножа —

Мы были слеплены, мой свет, таким слепым двадцатым веком... (с)
Век, слепивший меня, был безумным, слепым и великим,
Потому я и стала пародией собственной тени.
Потому я и выросла зрячей, двужильной и дикой,

И. Б.
Что б ни бросила жизнь нам - подачку, пустышку, удар,
Мы всё сносим стоически, всё принимая как факт.
Я не знаю, как долго топтать эту землю и как,

Смотря вперёд, училась прозревать,
И видела: луна в дрожащей дымке,
Неверный свет, холодная Нева,
И двор непроходной, непроходимый,

И
Б
Старому Якобу ночью так сложно уснуть -
Прошлое в мозг пробирается, словно змея,

Ich brauche dich*. Ich brauche dich. Ich brauche.
Нуждаюсь так, что мир стремится в лучшем
Из случаев к нулю (возможно – к краху),
И мне в нём места нет. Он мне наскучил.

Я давно ничего не пишу, ни о чём не прошу
Каждый звук для меня - только белый назойливый шум
Где другие поют, я привычно срываюсь на вой,
Пахну страхом, и, тленом, и болью, и "Красной Москвой"

И. Б.
Так: три девы, три чрева, три рода, —
триединство мое троекровье
что же мне многоженство монголов