Сотворили меня, но не думали, что будет так:
Сумасшедшее сердце, что бьётся не в ритм и не в такт,
Затуманенный разум, привычный лишь к слову “бежать”,
Ядовитый язык, что острее любого ножа —
Так случился кошмар в месте, где ожидалась мечта.
Сотворили меня, даже честно пытались любить,
Только толку-то в том, если я уже сбита с орбит,
Если я стала той, кому в мире нет места нигде,
Если там, где я есть, однозначно быть крупной беде,
Если всё бытие моё — лишь совокупность обид?
Вот и ты не люби. Я совсем не привыкла к любви.
Раздави, уничтожь меня, в клочья, на части порви,
Но не вздумай любить — это будет страшнее, чем смерть.
Отвернись от меня, не пытайся в глаза мне смотреть.
Позабудь обо мне, если хочешь остаться в живых.
...А глаза у меня — как у ведьмы степной (не гляди!) …
Коль послушаешь, так будет всё у тебя впереди.
Если нет — будет больно: стократно больней, чем в аду.
Осмотрись и подумай: “Куда и зачем я иду?”
Уходи от меня, чтобы к лучшему выйти пути.
Я — учебник страшнейшей из всех философий, поверь.
Я ищу, я мечусь, я как будто бы раненый зверь,
Но я с сердцем и разумом — это две разных меня:
Та, что с сердцем, бесспорно, теплее любого огня,
Та, что с разумом — холод далёких космических сфер.
Всё, что я заслужила — терять и по новой искать.
Эта жизнь — не по мне, словно взятая мной напрокат,
Для меня в ней нет места, и это взаимно — так что ж?
Ничего из свершённого, верно, назад не вернёшь,
А что будет потом — всё равно неизвестно пока.
Но я знаю одно: пусть твой не начинается здесь.
Будет время — получишь свою долгожданную весть:
Жизнь прекрасную, яркую, не без любви и огня,
Но с одним лишь условием — если забудешь меня
Ты — и забудешь навеки, и присно, и днесь.
