Артем Самарин

Весь год гремела искарёженная сталь.
И поминались очерёдно обе матери.
Стальной оркестр виртуозно исполнял
В веках отточенные горестные партии.

Мороз. Январь.
Звенело Рождество хрустальной улицей
И тень моя
Уставшая, замерзшая ссутулилась.

Не верь, не бойся, не проси, не жди.
Будь крепостью с холодной головою.
Когда вокруг как вьюга псы завоют,
Когда зальют тоской в душе дожди.

Седой ресницей, тонкой и холодной,
Укутавшись в тумане с головой,
Дремал смиренно сирых душ угодник
Над домом и заснеженной вдовой.

Больное горло захворало старым ноябрём,
И сырость окропила окна, стены.
И тихо, глухо небеса как серым молоком
Укутались в вуаль проникновенно.

К стонущей данности
Нас вели не любовными тропами, -
Старыми баснями, хитрыми взорами.
Все же останемся.

Прости…
Судьба твоя в немилости богов,
Уставшая в поклонах, обнищавшая.
Моя душа, с тобою прораставшая

Сентябрь картину отживил:
В просторе влажном
Завеял дух сырой листвы;
На чёрных пашнях

Осенним помолчим дождливым вечером
С тобой душа вдвоём наедине.
И в списке старых тем давно исчерпанном
Оставим строчку зрелой тишине.…

Доживу этот день
И в июльскую ночь, до рассвета
Буду, молча смотря в потолок размышлять:
О растрёпанном сне

Сгущаясь, темнота наполнит комнату,
И свежестью в открытое окно,
Ворвётся то святая, то никчёмная
Шальная грёза - прошлого пятно.

В майской прохладе озябла печальная Родина.
Вишня в окно постучалась мне ветками белыми.
Стоя под майским дождем, рассмотрю, как юродива
Жизнь без любви, где дорога ей выстлана елями.