Хрипит в динамике - ты моя нежность, а я подпеваю,
ибо, ты и правда нежность моя, с тобою я стала мягче, добрее и чище.
И пусть февраль еще пока за окном ветром с метелью мечется, завывает,
а моя весна уже идёт, сквозь сугробы дорог...
Воркуют горлицы под крышей
Среди изнеженной зимы,
Людского говора не слыша,
Вдали от шумной кутерьмы.
Не обещай себе лишнего, друг мой, не надо.
Всех этих «точно смогу», «навсегда», «навечно».
В жизни, увидишь, есть очень простая правда:
нет ничего конечного и бесконечного.
Ты нужна! Ничего не бойся,
Ни текущую к Раю Осень,
Что хандрой заражает тучной
На любовь не совсем везучий
Почти не касаясь, длить замирание...
Губы жаждой поить,
Падая блаженно друг в друга...
Мой Карфаген,
Когда с утра в рассветный час проснулось солнце,
Во мне проснулся детский смех, и он смеется.
Когда в густой тени ветвей закат алеет,
То я бегу к тебе быстрей, обнять скорее.
И вечно мне чего-то не хватает!
Какие тараканы в голове?
О, женщина! Никто не понимает.
Нуждаюсь я, всего то, в теплоте.
Ты не бойся… (как в том анекдоте: «чего нас бояться?»)
Кровь давно ушла в землю, насытив лозу и траву;
Догнивают на дынной куртине змеиные яйца,
А меня как бы нету. Я снюсь тебе, снюсь наяву.
Ко Дню рождения Екатерины Карнасевич.
Дождик звонок. Слышишь, Катя?
Это снова месяц наш
Возвратился. Слёз не тратить! -
Снова снегом замело моё окно,
словно эхо в вышине мои слова тебе,
-Ты уезжаешь? -Далеко?
-Я буду ждать целый век, возвращайся скорей!
В тебе, мой любимый, ловлю отраженье,
Свою беспричинную, добрую грусть.
Когда на мгновенье сыскать вдохновенье
Я так безустанно и сильно стремлюсь.
Здравствуй, Бурундучок... Тащится новый год.
Ёлки не будет, праздника, в общем, тоже.
Тёмен как никогда этот Солнцеворот
(Что там за злой колдун пакостит и ворожит?).