Коты и кошки следят за такими же как они с крыши проспекта
Никогда не глаза-в-глаза — только за формой, лишь за её текучими пятнами
Никогда между собой не говорят, используя имя, — говорят только “некто”
Находят своих и ведут их до места ночлега, а дальше — задачами строго обратными:
Перебегают дороги им, делая вид узковоспринимающих диких
Следя за глазами своих выбранных “некто” картографируют, запоминая
Протыкают вечерние тишине посвящённые выпады мелкогорловым криком
И вслушиваются, не выбран ли вместо “некто” “другой” или “другая”
Забираясь в трубы, карнизные бреши, теневые углы, где и лунного нет
Они наблюдают. Выслеживают. Выслушивают и выстаивают свой расчёт
Советуются, шепчутся, обдумывают, смотря на бледнейшую из планет
Спорят о своём “некто”, пока время спорить, как, впрочем, и ждать, не истечёт
И в одну из ночей выбирают самых чернейших из их рядов
И отправляют их первыми — проникать через дыры в спящих домах
Найти “некто” и, пока “некто” спит, стать в круг и шипеть, как шелестят деревья садов
Пока самый первый сад “некто” не выльется прямо через дыру в “нектовых” снах
И, когда больше ничто не будет способно вырвать жертву из сна
Войдут серые, рыжие, в пятнах и и станут “некто” на грудь
И проговорят вслух, по слогам, совмещая хвосты и их зрачки-веретена:
“Вы слишком многих берёте! Именем ночи, этого некто придётся вернуть!”
И лезут, прогнувшись и извиваясь в открытый сном человеческий рот
Пока круг из черных маленьких ртов у изголовья всё громче шипит
Вытягивая человеческое в ровную линию без привычных нор и пустот
«Нарушать договоры не стоит. И крысы, что здесь, будут мертвы. Без обид»
И тело трясётся, топясь в шипении лапа-к-лапе сидящих чернеющих пятен
Через час кошки с красным на лапах уходят, через два уходят и чёрные
Через три их «некто» уже и не вспомнит, чем был этот короткий сон неприятен
Как странно легко... Ой, струйка из носа.... А… наверное, что-то респираторное.
