На канале Здоровье

На канале Здоровье (в программе после Звезды)

Женщина с красной ниткой вокруг запястья

Говорит:

"... муж просит напиться живой воды,

А у нас только мертвая,

Эдакое несчастье.

Я ему объясняю, мол так и сяк,

Нету воды! Никто не пропустит воду

В нашу квартиру. Ты – нищета, босяк,

Терпи, говорю,

Такая твоя природа".

Женщина выдыхает. Ведущий к ней

Подходит, садится рядом, берет за руку:

"Скажите, а сколько в нем проросло смертей? "

Женщина хмурится:

"Три

Или нет...

Две штуки!

Первая в восемь лет - он хотел пойти

В море. Рыбачить и наблюдать закаты красные, как осколки звезды в горсти..."

Ведущий залу:

"Каждый хотел когда-то..."

Женщина морщится:

"После в горах исчез

Отец его. Просто взял и смешался с эхом....

Чего он искал там: сокровищ, теней, чудес, хранителей неба с их хриплым недобрым смехом?

А муж мой сломался и снова зарос травой.

Смертельной,

Сонливой,

Сжимающей жадно птицу....

И он неживой.

Понимаете, не живой!

Мне кажется, что он просто мне снится, снится..."

Ведущий кивает. Молчит. Затемнённый зал похож на пещеру. На стенах танцуют тени.

И женщина продолжает:

"Мой муж сказал, что смерть это то, что случится всегда, со всеми.

Но если найти глоточек живой воды, но если смочить сорняк в пересохшей глотке..."

Сбивается.

"Да, мы сами себе сады. Мы сами себе морские ветра и лодки. И горы. И небо. И много чего ещё.

В нас столько всего появляется и сгорает...

Мой муж очень плох. Ему тошно и горячо. И сад его умер, он больше необитаем".

Ведущий встаёт. Скоро кончится их эфир. У женщины сжаты губы и смято платье.

Ведущий:

..."совет от экспертов – пусть пьёт кефир, читает Пелевина, носит с собой распятье.

Когда сорняки передушат всех птиц внутри, и станет беззвездной и тусклой ночная кромка. И он перестанет смеяться и говорить, и станет беспомощней радости и котёнка... То можете смело его схоронить в себе.

Пусть он прорастет через вас, как побег полыни.

Когда нет надежды разлиться живой воде, то мы запускаем в свой сад пустыри, пустыни".

Темнеет экран. Едва слышно звучат слова. Ведущий исчез в темноте. Мрак густой и липкий.

Под небом пустым шелестит и звенит трава. Краснеет закат, как кровит на запястье нитка.

И где-то внизу

В темноте,

В тесноте земной клокочет поток, он стучит как меж рёбер птица...

В любом мертвеце был источник воды живой, которым он мог, но не смел до поры напиться.