Не в котором царстве, не в котором государстве был-жил прожиточный человек, имел большое количество земли и имел скота разного много тоже.
Ну, у него были два сына, но они еще были малые, и в одно прекрасное время он говорит жене:
- Слушай, жена, уж нам слишком стало тяжело работать на земле, хотя мы и держим работников, но работы уж очень много.
А я что, жена, надумал?
Давай так сделаем: продаем часть скота, а потом накупим товару и будем торговать.
Сыновья уже подросли, они нам будут помогать.
- Ну, что же, хозяин, давай, сделаем так.
Вот он, конечно, сделал так: взял коров, овец, быков и повел на базар, поехал в город.
И нужно ему было переезжать через мост - и проехал.
Распродал на ярмарке скота этого, накупил товару, нагрузил пять подвод и поехал домой.
Когда подъехал он домой, то едет он обратно по этому мосту, мост был, конечно, большой, река была быстрая, и возьмет, случилось: обрушился этот мост, и со всем своим товаром, - и понесло его туда.
Когда понесло его по реке, он думал, что погибнет, но выбрался все-таки, вышел на гору и повесил голову чуть не до самой земли, и сказал:
- Вит мой куда ушел капитал - в реку!
Ему было очень жалко.
Вдруг послышался голос с той стороны реки.
- Что, мужичок, задумался, повесил голову до самой земли?
Хошь, я тебе помогу?
- Чем ты мне можь помочь теперь, как оно ушло?
Он сейчас перескочил нa своей лошади через реку и пришел к нему.
- Ну, скажи, кто ты такой есть из молодцов?
- Я есть Шут.
- Ну, что ты мне можь помочь, коли мой капитал ушел в реку и унесло?
- Я тебе его обратно верну, только отдай, что у тебя есть незнаемое дома.
Отдашь, то верну.
Он подумал:
Что у меня есть незнаемое?
Двое сыновей, жена, скот у меня известен, богатство - тоже.
Что у меня есть незнаемое, я только два месяца из дому'.
И не узнал, что у него есть незнаемое.
Подумал, ну все-таки ему жалко своего, и сказал:
- Ну, ладно, вернешь - отдам.
Он делает с ним запись такую:
- Вот подпишись, что я к тебе приеду за этим делом через девять месяцев и тогда возьму.
Вот он, конечно, подписался.
- Ну, а теперь иди против течения, где стоял мост.
И так он пошел, а этот Шут исчез.
И только приходит, напротив моста, где этот мост стоял по-старому, и его подводы шли по мосту.
Он сел и поехал домой, только очень дивился:
Подумай, как он мне их быстро вернул.
Что такое у меня дома есть незнаемое?' Когда приезжает в свой дом на двор, то выбегают два сына:
- Здравствуй, папенька!
Отвечает:
- Здравствуйте, сынки!
И они заговорили:
- Папа, у нас родился брат, которого зовут Иваном.
И он с нас. ростом и говорит, и уже знает грамоту.
Вот какое дело, что же она мне не сказала, что она в положении.
Вот беда!' Это он подумал, и вот он, конечно, этот товар разложил по своим лавкам, начал торговать.
Сыновья ему помогали.
Жить ему стало очень хорошо, только он очень заботился, что посулён у него сын.
Был он меньше всех, а ростом был больше всех, и умный и довольно грамотный.
Вот однажды сидят, пьют чай, она и спрашивает у мужа:
- Что же ты такой печальный, или ты что потерял дорогой?
Ведь нам, слава богу, жить стало хорошо, сыновья - помощники и не о чем печаловаться.
Он сказал:
- Да, жена, был такой случай.
Когда я продал скота, поехал обратно, а ехать нужно было по мосту через реку, и вот этот мост обрушился, унесло меня в реку, и я еле выбрался на берег и крепко задумался, что вот весь капитал теперь пропал.
И вдруг послышался голос с той стороны реки:
Что, мужичок, задумался, повесил голову?' Я отвечаю:
Как же не думать?
У меня весь капитал унесло в реку'.
Тогда опять же отвечает:
Отдашь незнаемое дома, тогда я верну'.
И он перескочил через реку на лошади и пришел ко мне.
Я его спросил:
Кто ты такой?' -
Я есть Шут, и вот отдашь, то верну'.
Я отдал и пошел прочь, этот мост был по-старому, и шли подводы, я сел и поехал домой.
А это я посулил меньшого сына Ивана, а ты меня не повестила.
И он придет через девять месяцев.
Вот за это я и печалуюсь, что он годами меньше всех, а умом и ростом больше всех.
Тогда она сказала:
- Слушай, муж, уж раз так пришлось - делать нечего.
А вот у нас есть три, и когда он придет, то пусть узнает.
Если не узнает, то мы не дадим никоторого.
И он стал меньше думать, на том они и порешили.
И, конечно, живут себе, вдруг однажды обедают, и у них в избе затемнилось.
А это уже прошло девять месяцев.
Посмотрел он в окно и говорит жене:
- Ну, посмотри, вот он и приехал.
На дворе уже стояла такая большая лошадь, что с ихну избу была высотой.
Он спустился с лошади, приходит в дом и заговорил:
- Здравствуй, здравствуй, хозяин и хозяюшка!
- Здравствуй,
Шут, садитесь.
- Сесть недолго, но помни, хозяин, я пришел за долгом к тебе, который ты мне обещал.
Тогда говорит хозяйка:
- Ну, ладно, коли узнаешь, то получай долг, а уж не узнаешь, тогда остаются нашими сыновьями.
Вот она привела всех трех:
- Ну, выбирай.
Ну, конечно, он посмотрел и улыбнулся:
- Ишь ты, хозяйка, вздумала обмануть Шута.
Вот который больше всех, тот и младший, тот будет мой.
Вот берет его, распростился, и поехали.
А хозяин и хозяйка остались плакать, очень им жалко было сына, большой, сильный, умный и грамотный.
Вез он его целый месяц.
Приезжают к большому дому, вокруг дома - железный тын, очень высокий, так что никакая лошадь через него не перемчит.
Ну, нигде не было дверей.
И он разогнал свою лошадь, перескочил через, и вот заводит он его в дом.
Когда он заводит его в дом, и трои сутки прожил и говорит:
- Ну,
Ваня, вот здесь ты будешь жить.
Ну, у него в этом жительстве не было никого, жил один, - ни собаки, ни кошки.
И приносит ему он двенадцать ключей.
- Вот,
Ваня, ходи в одиннадцать, а в двенадцатую не ходи, которая в темном углу, лыком завязана, навозом Запечатана.
Если я вернусь, узнаю, что ходил, - -убью тебя.
А я проезжу три года, а потом приеду.
А тебе достаточно всего здесь, будешь жить один.
И вот, конечно, он кряду же, как рассказал ему, и уехал.
Он пропустил день-два, потом начал ходить по комнатам.
И ходил целый месяц, все смотрел редкости, чего у него только не было: и вина, и припасов, и товаров, и сбруи, и золота, и серебра, ну, только не было живого человека или хоть собаки и кошки.
Это ему было очень скучно.
И вот он уж на второй месяц задумал:
Что он мне не велел в эту дверь входить?
Однако, дай схожу, двум смертям не быть, одной не миновать.
Он уехал далёко, теперь и не узнает'.
И на другой день приходит, лыко разрывает, навоз отрывает - открывает дверь.
Только открыл дверь, то полилась кровь оттуль так сильно через порог, что он еле стоит на ногах.
Он стоит, смотрит, и кровь эта Окончилась.
Он заходит в дверь и смотрит - стоит конь связанный.
Он обрадел, что конь, взял его, развязал, вывел на двор, дал ему напиться, принес пшеницы, и конь стал наливаться, а он думает:
Вот теперь эти три года я проведу с ним - будет мне хороший товарищ'.
И такой был конь большой, что не меньше был Шута, ну, он хоть росту был порядочного, но не мог заскочить на него, а ему охота.
Он взял, лесенку нашел и выстал на нее.
Ну, конь стоя поглядывал и ел.
И вот когда он забрался наверх, то там начал сидеть на нем и заснул.
Спал он долго ли, коротко, уж Шут обратно вернулся, узнал, что вывел он коня.
Приехал, так ударил его кнутом, что он вылетел оттуда чуть не мертвый, с коня.
Встал на ноги, опомнился.
Шут ему и говорит:
- Ну, что ты сделал, зачем вывел коня?
Сейчас я тебя убью.
Ну, он уж знает, что виноват, молчит, только говорит:
- Мне стало очень скучно, хотел испытать коня и вывел его.
Теперь и говорит ему Шут:
- Ну, на этот раз я тебя прощу, не убью, а если ты еще выведешь коня, - все равно я уеду на три года, - то я тебя убью.
Взял коня, накачал ему воздуху и запер.
А сам сел на лошадь, перескочил через тын и уехал.
Он теперь и думает:
Ну, больше не знаю, что делать, нельзя пойти'.
И прожил он целый месяц, не ходил.
Потом опять ему сильная скука навалилась, надо еще жить три года, думает:
Пойду, открою, смерть, так смерть, все равно убьет.
Уж такая моя судьба, видно, делать нечего'.
И вот кряду же пошел к этой двери, разрыл навоз, раскидал, открыл, и опять кровь полилась.
Потом это уничтожилось, выводит он коня, накачал воды, принес пшеницы, кормит и поит его.
Конь ест, пьет и поглядывает на него, сам наливается.
Когда он накормил, лошадь встала, поглядела на него и говорит:
- Ну, мой дорогой Ваня, торопись,
Шут едет.
Беги, неси заступ, вырой у меня перед передними ногами яму.
Уж коли ты вывел меня второй раз, я тебе помогу, не думал, что ты осмелишься вывести меня другой раз.
И он принес, конечно, заступ, открыл яму.
- Ну, наклонись, что там видишь?
- Там, дорогой мой конь, золото ключом кипит.
- Ну, опускай наперед руки, золоти выше локот.
И вот он спустился туда, позолотил руки и вылез оттуда.
Конь и говорит:
- Ну,
Ваня, зарывай яму.
Шут этого еще не знает.
Теперь рой яму под заднима ногами и торопись скорей - Шут едет,
И он враз вырыл под заднима.
Когда вырыл под заднима:
- Ну, наклонись; что там?
- Дорогой мой конь, там серебро ключом кипит.
- Ну, серебри скорей ноги.
Он спустился, посеребрил ноги выше колен и вылез обратно.
- Ну, зарывай яму;
Шут еще не знает, и пускай не узнает никогда.
А теперь бежи скорей в комнату, принеси мне уздечку, она висит на гвоздю, и скорее, а то Шут приедет.
И он побежал, уздечку хочет снять, и поднять ее не может.
Прибежал и говорит:
- Да не могу поднять уздечку, она тяжела.
- Да она только сто пудов.
Ой,
Ваня,
Ваня, ты еще молод.
Ну, бежи обратно скорее.
Увидишь - тут есть шкап, открой шкап пониже, увидишь три бутылочки: одна с белым, другая с красным, третья с зеленым.
Выпей с белым и принеси мне уздечку.
Он побежал, выпил бутылочку с белым, поднял уздечку, приносит.
Конь говорит:
- Ну, дорогой мой Ваня, принеси скорее седёлко.
Ну, седёлко тяжельше.
Выпей вторую бутылочку с красным, а то не поднять тебе будет седёлка.
А потом бежи сюда, торопись,
Шут близко!
И он прибежал, выпил вторую бутылочку, принес седёлко.
Конь и говорит:
- Ну, теперь заскакивай на меня, я два круга сделаю по двору, если удержишься, то поедем, еще некоторые вещи возьмем с собой.
И вот он, конечно, садится на него, и он только первый винт сделал по двору, как Иван выскочил из седла.
- Эх,
Ваня,
Ваня, слабый ты еще, не уехать нам от Шута!
Ну, бежи скорей, выкупайся в колодце с живой водой и захвати с собой пузырек с этой водой, и потом сбегай и выпей последнюю бутылочку и захвати мыла и щетку.
Неси скорей.
Шут близко!
И он побежал.
Приходит к колодцу, выкупался и захватил пузырек.
Потом побежал, выпил последнею бутылочку и захватил мыло и щетку.
- Ну, дорогой мой конь, я все принес.
- Ну, молодец,
Ваня, теперь еще бежи, скорей бежи,
Шут совсем близко, чтобы нам убраться!
И он опять побежал и сказал; - Захвати оттуда платок, в том же шкапу есть, и сунь себе все в карман.
Тогда еще сказал:
- Ну, бежи в сад, наломай яблок золотых два мешка и перекидывай через меня, и садись на меня.
И вот он сбегал, наломал два мешка, перекинул через него и сел на коня.
- Ну,
Ванюша, теперь держись, как можь, я еще два винта сделаю и перескочу через тын.
Если можь удержаться, то уедешь, а уж не можь, то обоим гибель.
И когда он скочил на него, конь и сказал:
- Я могу ехать пятьсот верст в час, а конь его тысячу верст.
И вот он сделал два винта, на третий перескочил через тын.
И только отъехали недалеко - стал их Шут догонять.
Конь и говорит:
- Ну,
Ваня,
Шут-то нас начал догонять и стрелы спускать.
Как стрела нас ткнет до чего, так то место и горит.
Ну, до Ивана ничего не достается, только горит на нем платье.
И потом говорит ему конь:
- Ну,
Ванюша, спусти теперь щетку под хвост мне.
Когда он спустил щетку, то встали непросветимые леса, а Шут остался за лесами.
И они в это время опять едут далёко.
Шут вернулся домой, за скребками пропилить деревья.
Прогрыз и погнался опять вслед за нима.
И вот он гнался, гнался, опять стал волшебные стрелы спускать и кричит:
- Ох, ты, подлец, утащил у меня волшебного коня, ну, все равно не уйдешь никуда!
Конь ему и говорит:
- Ну,
Ваня, спускай мыло мне под хвост.
И только мыло спустил - образовались горы, и Шут вернулся к лесам, берет скребки и опять прогрызает дыру себе на ход.
Пока он прогрыз, они в это время далёко отъехали, а он опять гонится и начинает огненные стрелы спускать.
Конь и говорит:
- Ну-ко,
Иванушко, спустись на землю и узнай, далеко ли Шут гонится.
И Ванюша, конечно, спустился, только спустился, слышит - земля так трясется, что Ваня закатался, как мячик, и упал на землю, что стоять не может.
Конь и говорит:
- Ну,
Ваня, близко ли Шут?
- Не знаю, земля очень трясется, стоять не могу.
Упал и подняться не знаю как!
- Эх,
Ваня,
Ваня, слабый ты.
Ну, да ладно.
Спустился конь на колени, взял Ванюшу в зубы и подкинул его на спину.
- Ну, спускай мне теперь под хвост платок.
Уж сейчас мы уедем, а не уедем, так убьет нас Шут.
И вот он только успел спустить платок, то стало огненное море назади.
- Ну, теперь,
Ваня, мы уедем.
И Шут позади, бросился в огненное море, и закричал:
- Ну, счастлив, что увез у меня платок, а не увез бы - догнал и убил бы вас обоих!
И так Шут залетел и сгорел в море.
И вот они приехали на одну равнину.
Это было, наверно, недалеко от города, уж конь это знал.
- Ну, теперь,
Ванюша, сходи с меня и повались спать.
Ты сам знаешь, мы утомились, не спали долго.
- Да, дорогой мой конь, спать-то бы недолго, да ты сам видишь - платья нет у меня, я наг.
- Ну, что ж,
Ваня, что наг.
Вот видишь - волы ходят, сдери с них шкуру, завернись в шкуру и повались спать.
И Ваня пошел, сдернул с одного вола шкуру, завернулся в нее и повалился на траву, а конь его ушел траву есть.
Но конь, конечно, пошел не траву есть, а побежал в город и узнал, что у царя дочь выходит замуж и царь ищет садников, чтобы засадить сад золотыми яблоками, и успели яблоки через три дня.
И за это отдаст, что тот пожелает.
Дочь его выходит замуж за одного германского короля, и нужно это к свадьбе приготовить.
И вот прибегает конь, конечно, и будит Ивана:
- Ну,
Иванушке, ставай, ведь выспался теперь уж?
- Дорогой мой конь, разве я долго спал?
- Да, порядочно, отдохнул.
Теперь ты иди в город.
Вот отсюда неподалеку будет город, верстах, может быть, в пяти, и там царю нужны садники.
И ты становись, где садники стоят.
Как ты большого росту - становись на правый фланг.
Тогда будет царь выкликать садников по-очереди, кто может засадить ему сад золотыми яблоками и вырастить это.
Он будет предлагать за три дня.
И вот когда дойдет до тебя очередь, тогда берись ты.
И берись с таким условием, чтобы он обещал, что ты хошь, а он будет говорить, что уж если не сделаешь, то твоя голова прочь.
Когда порядишься, то пусть царь приготовит и земля будет выпахана, а мы приедем садить.
Царь скажет:
Хорошо, приезжай'.
Поди и берись, и приходи сюда, а я тебя буду здесь ожидать.
Тогда Ванюша, конечно, встал и пошел в город.
Приходит на площадь, и встал туда, где стоят садники.
И не через долго приходит царь и выкликает садников к работе, что кто может сад рассадить золотыми яблоками и во сколько времени.
И вот назначает им срок - За три дня.
Ну, садники стали откликиваться, и никто не берет, только месяца три, четыре и пять, и меньше двух с половиной месяцев никакой садник не решил ему это сделать.
И, конечно, дошла очередь до этого Ивана.
Он вышел, росту был порядочного и в воловьей шкуре.
И спросил царь у него:
- Ну-ко, ты, молодец, что ты можешь сказать, как ты стоишь в очереди садников?
- Ваше величество.
Я, конечно, могу вам сделать, как вы говорите, за три дня, но только что вы обещаете, то отдаете мне?
- Отчего, отдаю; я отдаю дочерь через три дня замуж, так мне нужно будет.
А если не сделаешь?
- Если не сделаю, то рубите мне голову.
- Ну, ладно.
Конечно, он ему порядился и приказал:
- Вот что, ваше величество, выпашите мне землю и укажите где.
Царь сказал:
- Хорошо, вот на этом-то месте будешь садить сад.
И он пошел к своему коню.
Приходит к своему коню, конь и спрашивает:
- Ну, дорогой мой Ваня, как порядился у царя сад садить?
- Да, порядился, ну, не знаю, что будет.
- Ну, как, что рядил?
- Дорогой мой конь, а что ты мне говорил - царь мне то дает, ну, и не знаю, что он даст.
А если мы не сделаем, то уж я не знаю, что будет.
И сильно Иван задумался.
Тогда немного конь помолчал и говорит:
- Ну, ладно,
Ваня, не печалуйся, завтра поедем.
Знаешь где, сказал про землю паханую?
- Сказал.
- Хорошо.
И вот, конечно, они переспали ночь и пережили целый день.
Приезжают на вечеру, где земля была паханая.
Говорит ему конь:
- Ну, вот,
Ваня, бери эти мешки с яблоками и повернись лицом к заду, а я буду ходить вкруг, и ты смотри на мои задние ноги и успевай спускать яблоки в эти дыры, которые я сделаю ногами.
А я уж знаю, где ходить вкруг.
Иван поворачивается к хвосту головой; конь ходит, а Иван начинает спускать яблоки.
И вот, спускал, спускал, и у него не стало.
- Больше не стало, дорогой мой конь.
- Не стало?
Ну, хорошо.
Теперь отъедем прочь.
Я-то уйду от тебя теперича, а тебе придется следить за твоим садом.
И вот смотри три дня, а через три дня я к тебе приду.
И так Иван наш начал следить за своим садом.
И вот в первые сутки расцвела яблоня, и налились яблоки, так быстро работалось.
И царь очень удивился, ну, не Знает, что дальше будет.
На вторы сутки яблоки все налились, и аромат понесся по всему царству.
На третьи сутки, когда яблоки вызрели все, то Иван заснул, и вдруг приходят царские дочери все, смотрят садника, как он быстро сделал.
Две были замужние, а третья выходит сейчас замуж, меньшая самая.
И вот они ходили, ходили и увидали спящего садника.
Старшая посмотрела - от него воняет там очень.
Ну, как в шкуре, то мух там и всего.
Она острашилась, пришла к сестрам и говорит:
- Я не знаю, кто там - зверь ли, человек спит.
Пошла вторая.
Втора тоже посмотрела, ей больно опротивело, пришла обратно.
Меньшая говорит:
- Я не знаю, что вы, сестры, надо же посмотреть: он спит, не бросится же на нас.
Вы подождите, а я пойду.
Пришла меньшая смотреть, подошла к нему очень близко и стала поднимать у него руку от копыта от воловьего.
Ну, она его не боялась.
Когда она отогнула, то смотрит - рука у него золотая, пальцы золотые, но слишком толстые.
Посмотрела на вторую - тоже золотая.
Тогда стала засматриваться на ноги.
Видит, ноги серебряные, и подумала:
Нет, это наверно не садник, а какой-нибудь уж очень знаменитый человек'.
Она скидывает свой перстень и хочет ему надеть на какой-нибудь перст, но ему не лезет.
Тогда взяла свой именной платок и продела в перстень и привязала ему к руке.
Пришла и говорит сестрам:
- Сестры, знаете что, - все-таки нам надо садника хоть водочкой напоить.
Он спит, а мы пока принесем, станет - и выпьет.
И сестры пошли и принесли ему два графина вина и разных десертов на подносе - оставили все рядом, а сами ушли.
Ну, не сказала она, что там еще оставила или чего видела.
Иван пробудился:
Как же быть-то?
Царь начинает меня уже дарить теперь, а я заснул'.
И спомнил своего коня.
Тот явился:
- Ну, милый мой коньчик, царь уже начинает нас дарить теперича, а яблоки совсем созрели.
- Ну, хорошо.
- Ну, так что ж, дорогой мой конь, выпьем, что ли?
- Давай, давай, выпьем.
И еще что тебе подарили? - спрашивает конь (уж он знает все).
- Да вот, дорогой мой конь, я не знаю, каким путем тут образовалось связанное кольцо, наверно царской дочери.
- Да, это царской дочери, меньшой; стало быть, она хочет за тебя замуж выйти.
Так вот, дорогой мой Ваня, знаешь что?
Теперь сорви-ко яблоко одно и иди в магазин, а купец тебе наверно не откажет, даст за это яблоко одежду всю полную, а эту - бросай и умойся, побрейся там же, как будешь, и приди сюда - я здесь буду.
Вот он, конечно, сейчас срывает одно яблоко и приходит в магазин.
- Вот вам, притащил яблоко, как вы его оцените?
И дайте мне одежду всю.
Приказчик даже ничего не мог сказать и оценить золотое яблоко и сказал:
- Ну, вот, молодец, мы тебе приносим одежду всю, выбирай и одевайся, как только тебе нужно будет.
И вот наносили ему самую большую одежду, и он это все для себя подобрал и оделся: и сапоги и так дальше, пальто, фуражку и все, и сказал:
- Ну, до свиданья.
И пошел.
Приказчик, конечно, обрадел, что такое яблоко оставила его даже и не оценить, очень оно дорогое.
Иван зашел, конечно, попутно в парикмахерскую, побрился, подстригся, и пришел обратно в сад.
Когда он пришел обратно в сад, и говорит:
- Ну, дорогой мой конь, я оделся.
- Вот хорошо, теперь ты стал на человека походить.
Теперь ты срывай три яблока, положи на поднос и иди к царю - сдавай работу.
И помнишь, за что ты рядился с ним - проси то.
Ну, он еще не знает, за что он рядился.
- А что, дорогой мой конь, теперь за работу взять?
- Да как что, раз он обещал, что ты пожелаешь, то проси у него дочерь замуж взять, и он обещал и должен отдать.
- А. если он не отдаст, дорогой мой конь?
- Нет, отдаст.
А если не отдаст, там видно будет, придешь сюда.
И вот он сорвал три яблока, положил на поднос и пошел к царю.
И приходит он, конечно, уже не в том виде, как был садником, а в хорошем порядке.
Пришел и говорит:
- Здравствуйте, ваше величество.
Я принес вам покушать яблоки и хочу сдать работу.
- Очень доволен я,
Иван, а почему ты сейчас снял одежду садническую, которая у тебя была?
- А у меня уж такой обряд, ваше величество, - не снимать ту одежду, пока я не кончу работу.
- Молодец,
Иван!
- И вот вам принес теперича три яблочка, можете покушать и принять мою работу.
- Очень доволен,
Иван, мы уже второй день наедаемся ароматом, ты исполнил свою работу за три дня для меня, которая была очень нужная.
Говори теперь, что ты хочешь, что тебе надо?
- Ваше величество, а мне больше ничего не надо.
А раз обещано, ты сказал, что даешь, что я хочу.
Отдай свою дочь за меня замуж.
- Ах, дочь тебе замуж?
Ну-ко, слуги, идите сюда, повалите его на скамью и давайте ему двадцать пять розог!
Конечно, приходят слуги, приказали ему повалиться, он послушал, ему дали двадцать пять розог.
И это ему было так легко, будто били его сенинкой, или легким прутиком.
И он встал на ноги, и пошел обратно в сад к своему коню.
- Ну, что, дорогой мой Ваня, скажешь те переча, что тебе царь сказал?
- Слушай, дорогой мой конь, мне царь вот что пожаловал: он приказал повалить меня на скамью и дал двадцать пять розог.
- Мало, этим он думает отделаться?
Нет, не за то мы работали.
Ну-ко, поди теперь снова к нему и скажи ему так:
Ваше величество, я работал вам сад незадаром, и что ты мне обещал, то должен отдать.
Я работал три дня ив три часа уничтожу, и тебе ничего не будет.
И к тому же она обещалась итти за меня замуж и дала мне своей перстень.
И, конечно, он пошел опять обратно к царю.
Когда приходит к царю, царь и спрашивает:
- Ну, что,
Ваня, теперь тебе надо?
- Ваше величество, я пришел объясниться опять же.
- Ну, говори,
Иванушко, что тебе надо?
- Так вот что, ваше величество: так ли вы думаете отделаться, что за двадцать пять розог я вам сад работал?
Если не отдашь мне дочь замуж, я за три часа все уничтожу, и больше ты нас не увидишь.
А к тому же мне твоя дочь обещалась.
У меня есть от нее перстень.
Царь ему ничего не сказал и приказал позвать свою дочерь.
Когда пришла дочь, он у нее и спрашивает:
- Ну, дочка моя любимая, ты обещалась за садника замуж выйти?
- - Да, папенька, обещалась, и я хочу за него выйти.
Она смотрит на него, какой он стал стройный, и знает, что он за человек, и переходит на сторону к нему.
Тогда говорит царь:
- Ну, ладно, дочка, коли так ты изменила мне, сделала конфуз, стыд; сегодня приедет зять, а мне уж подать некого, то уходи из царства совсем со своим Иваном, совсем с глаз долой!
И вдруг услыхала мать и приходит к нему:
- Слушайте, муж, вы судите очень легко и хочете свою дочь выкинуть совершенно и считаете как-то чужой.
Хошь не для зятя - для своей дочери вы должны смиловаться.
Должны ей дать какую-нибудь оседлость или какое-нибудь приданое, все-таки нельзя так, отец, поступать со своей дочерью.
Она у нас последняя, и те наделены, а уж ейная, видно, судьба такая, что выйти за этого садника, и нечего, видно, делать.
Тогда сказал отец:
- Ну, ладно, жена.
Вот у меня есть тридцать верст отсюда хутор, вот пусть она там живет со своим Иваном и не ходит ко мне никогда.
Тогда она сказала:
- Ну, ладно,
Ваня, пойдем.
Вот они приходят, конечно, в сад, конь и заговорил:
- Ну, что,
Ваня, получил прекрасную царевну?
- Получил.
Вот он велел ехать на хутор.
- На хутор?
Ну, ладно, дорога знакомая, садитесь на меня и поедем.
Жена, конечно, удивилась, что конь может говорить, но не знала, что за конь.
И вот они приезжают на этот хутор, где узнали последнюю дочь царя, встретили ее, конечно, начали они жить.
И вот прошли одни сутки, приезжает германский король, а у царя уж дочери нет.
Тогда ему объявил войну за то, что он его обманул.
И вот, конечно, объявил войну и кряду же нагнал войска в большом количестве, так что царь испугался и выступил тоже с войсками.
А Иван живет со своей женой и ничего не знает.
И потом подошел к нему конь
- Слушай, дорогой Ваня, ведь твой батюшко в большой беде, ведь германский король его разгромит и возьмет в плен.
Ты знаешь, взял дочь, так и помочь надо.
- Ну, что же, дорогой мой конь, и поедем.
И вот он, конечно, сел на коня, взял кладенец и поехал.
Приехали на поле и укинулся этот конь на войско.
Иван рубил мечом, а конь топтал и зубами рвал.
Не прошло и шести часов, как все поле было усеяно этими войсками.
И пришлось царю смотреть, но не знал, кто Этот воин.
Когда он вернулся обратно, остановил его царь:
- Позвольте вас спросить, молодой рыцарь, кто вы есть и за что вы мне так помогли?
Поедемте ко мне, я вас угощу и прославлю по всем государствам, и даю большое вознаграждение.
Он сказал:
- Ваше величество, мне ничего не надо от вас; это я тебе все помогал за двадцать пять.
Повернул лошадь и уехал.
Царь очень удивился и не понял:
- Что это 'за двадцать пять'?
Приехал Иван домой, отпустил свою лошадь, сам пошел спать.
А этот германский король собрал в два раза больше войска и выступил опять на царя в скорое время.
Опять подходит к нему конь и говорит:
- Ну, слушай,
Иван, опять надо поехать помочь отцу, ему без нас будет трудно.
Он сказал:
- Ну, хорошо.
Сел на лошадь и поехал.
Приехал на поле и бросился опять бить это войско.
Не прошло шесть часов, как все войско было перебито, больше конь рвал зубами и ногами, не успевал даже Иван работать мечом.
Ну, царь опять же заинтересовался таким храбрым воином.
Когда Иван вернулся обратно, царь его остановил и говорит:
- Слушай, добрый витязь, скажи - за что ты мне помогаешь и кто ты есть?
Поедем со мной, я тебя прославлю по всем государствам.
- Слушай, ваше величество, мне ничего не надо, я тебе все помогаю за двадцать пять.
Повернул свою лошадь и поехал обратно.
- Что такое 'за двадцать пять'?
Ничего не понимаю, - говорит царь. - И ему ничего не надо.
Ну, этот германский король собрал войска еще больше и взял двенадцать богатырей и сам выехал делать окончательный бой.
Вот когда приехал; конь ему опять и говорит:
- Ну, слушай,
Иван, опять придется отцу помогать.
Ну, уж не знаю, что будет; ты поищи-ко пузырек с живой водой, от Шута взятый.
Дай мне попить, сам попей, да смажь свой меч.
Он отыскал пузырек, попили оба, смазал меч, он сел на коня, конь и говорит:
- Ну,
Иван, десять богатырей это тебе легко с нима, а два богатыря - чуть не супротив тебя, а два коня - чуть не супротив меня, и я боюсь, чтобы тебя не обранить.
А войско-то это что, хоть в пять раз больше, нам не страшно.
Ну, ничего, поедем.
И так они поехали.
Когда приехали на поле, то начинает рубить по-старому, так ужасно бьет, что не успевают подставлять войсков, как все уничтожается.
Все поле было посеяно войсками, и царь стоял и дивился такому сильному воину.
Когда это войско пало, то сразу выступило три богатыря напротив Ивана один за одним.
Ну,
Иван с нима очень легко справился.
Тогда выступило пять.
И та же была участь с пятима.
Потом выехало два, с этыма двума он очень легко справился.
Выезжает одиннадцатый богатырь один.
Когда съехались, то он так сильно мечом ударил Ивана, что он выпал из седла и был ранен.
Но с горячки богатырь проскочил мимо.
Конь, конечно, не растерялся, стал на колена и зубами перекинул его на спину, увез в лагерь, сам выбежал биться с этим богатырем.
И вот когда увидал богатырь, что бежит один конь на него, он поворачивает свою лошадь и хочет ударить его мечом.
И вот сразмаху Иванова лошадь, как только подъезжает к нему, опустила голову книзу, и тот богатырь хотел ударить ее, а попал в свою лошадь и убил ее, и эта лошадь Иванова заскочила и расколола ему пополам голову.
Тогда еще выезжает двенадцатый богатырь.
Ну, царь стоял, дивовался этой лошади без хозяина, как она работает.
И вот когда увидал богатырь, что бежит лошадь на него какая-то, он поворачивает лошадь, и несутся друг на друга.
И так съехались когда, высоко стали на дыбы, так что богатырь выпал из седла,
Ивана лошадь захватила глотку у этой лошади и перегрызла, потом кинулась на богатыря.
И проломила ему голову.
И вотконь вернулся к своему хозяину, но только был тоже сильно ранен в ногу, прибегает и говорит:
- Ну, дорогой мой Ваня, жив теперича?
- Жив, мой конь, только очень тяжело.
- Ну, тяжело - это не страшно, поедем.
Стал на колени, закидывает его на спину и поехал.
Тут подбегает царская свита и говорит:
- Куда ж ты, добрый витязь, поедешь раненый и лошадь твоя обранена?
Мы повезем тебя в царство, вылечим и прославим по всему свету.
- Нет, ваше величество, я поеду.
Это я тебе все помогал за двадцать пять, а теперь поеду.
И жалко его было отпустить, но делать нечего - поехал.
Приезжает на свой хутор, жена перепугалась и начала его лечить.
Докторов позвала, сама была сестрой милосердной, все меры приняла и так стала его лечить.
И вот когда этот царь приехал домой, то собирает пир, созывает всех своих гостей, зятевей и так далее, и выславился этот царь большим воином, победителем такого крупного королевства.
И вот когда все гости собрались и стали беседовать, сидеть, жена ему и говорит:
- Слушай, муж, я тебе опять скажу: как хоть, у нас есть три дочери, две сейчас сидят на пиру.
А почему же третьей дочери не сидеть?
Я думаю, она у нас все равно, что и другие.
А почему же и зятя не позвать, может, и придет.
Я думаю, что должен ты сделать это.
Тогда он сказал:
- Ну, ладно; слуга, съезди на хутор и позови мою дочерь и зятя.
И вот приезжает слуга, заходит в ихний дворец, то встретила его дочь.
И он ей поклонился и стал просить на пир, вместе со своим мужем, что батюшко велел приехать.
Она ответила так:
- Слушай, слуга, скажи моему отцу так: что я от мужа никуда не поеду.
Он у меня болен, и я никуда не поеду.
Он сильно ранен.
Тогда слуга сразу понял из слов ейных, что вот кто помогал - его зять, и уехал прочь к царю.
Приехал туда, вызвал царя отдельно и сказал:
- Вот что, ваше величество, я был у вашей дочери, и она отказалась.
Почему?
Потому что у нее муж болен, он сильно ранен.
И царь сразу догадался, что это зять был на коне.
- И он мне сказал, что вот, батюшко, я работал 'за двадцать пять', - это за двадцать пять розог.
Пришел к жене и говорит:
- Собирайся, поедем на хутор за своей дочерью и зятем, а вы, гости, подождите.
Вот они приезжают на хутор, и он кряду же приходит к дочери своей.
Поздоровался и стал ее просить на бал и спрашивать:
- Ну, как зять, в каком положении?
- Да, папенька, я не знаю ничего без мужа.
Можете пойти к нему и спросить, пойдет он на бал или позволит мне пойти, а я не пойду без его позволенья, тем более, что он как болен.
И вы, наверно, сами знаете.
- Я, дочка, только сейчас узнал, когда приехал курьер, а раньше он мне ничего не говорил, как помогал.
Тогда разрешите, дочка, его увидать.
- Пожалуйста.
Повела она его в спальну, где он лежал болен.
Подошел к нему и говорит:
- Ну, зятюшко, прости меня, что я не давал тебе дочерь и что ты мне не сказал, ведь я тебя спрашивал.
А теперь пойдем на бал, и наши гости охотно бы посмотрели на тебя.
И мы тебя прославим и наградим, и наделим тебя полуцарством.
- Слушай, батюшке, я не поеду с вами, потому что ваш экипаж меня не возьмет, а жена пусть с вами едет, я дозволяю.
А уж если конь сможет нести меня, я спрошу у него, то и я приеду.
- Хорошо, ну, ладно, мы будем ждать, приезжай на коне.
Жена срядилась и поехала с отцом-матерью на бал.
А он оделся и пошел к своему коню, и говорит:
- Ну, дорогой мой конь, как царь нас просит на бал, так как: поедем или нет, говори мне теперь правду?
Конь немного подумал и сказал:
- Дорогой мой Ваня, поеду, если будешь исполнять, что я тебе буду говорить.
Вот когда мы приедем к царю на бал, а там есть широкий двор, где приезжающие принцы и короли ставят лошадей, и там их стоит, может быть, сотня, и для меня там место будет приготовлено; и вот ты приедешь туда, поставь меня в ту конюшню, но только не вяжи.
И я поем немного и выбегу из этой конюшни, и всех лошадей передавлю, и буду носиться по двору, как бешеный.
И все конюха и слуги перепугаются и придут к царю, и будут просить тебя, чтобы ты меня поймал.
И вот когда, конечно, скажет царь, все эти гости станут говорить напротив, ну, царь не позволит меня ни корить, ни бить, скажет только:
Поди,
Иван, уйми свою лошадь'.
А ты поди со шпагой и скажи:
Бешеную скотину никогда не держат', - и поди, отруби мне голову.
Если сделаешь это, то я поеду, а там уж увидишь, что будет.
Иван немного подумал и говорит:
- Так как же, дорогой мой конь, разве мне не жалко будет тебя убить, как ты мне делал много хорошего, женил на царской дочери, и я добился до большого почета и славы.
Что ты говоришь такое?
Потом он немного подумал и сказал ему:
- Ну, ладно, дорогой мой конь, коль ты так велишь, то я сделаю.
- Сделаешь?
- Сделаю.
- Ну, садись на меня и поедем.
Есть мне теперь единственный случай.
И так приехали на двор.
Как конь ему сказал, так он и сделал, поставил его и зашел на бал.
Конечно, его с радостью встретили, посадили за стол и начали угощать, и все гости радовались, ценили его, такого сильного витязя.
Не прошло полчаса, как бежат конюха, кучера со страхом, и говорят своим хозяевам такое слово:
- Вот не знаем, что творится с лошадью Ивановой, перегрызла всех лошадей и носится по двору, попросили бы Ивана, чтобы он ее убрал или что сделал.
Тогда царь говорит:
- Ну, зять, слушай: поди, убери свою лошадь.
Вы, гости, не волнуйтесь, я заплачу убытки, она нам много хорошего сделала.
Ты ее только убери, и будем держать ее до тех пор, как желает зять.
Тогда стает Иван на ноги:
- Ну, бешену скотину никогда не держат; пойду, отрублю ей голову!
Царь скочил и говорит:
- Слушай,
Иван, не надо, я заплачу все убытки, только ты ей ничего не делай!
- Нет, надо отрубить голову.
И пошел на двор.
Все присутствующие бегут за ним и просят.
Он прошел на двор, лошадь увидала его, вытянула голову и стоит.
И он подходит к ней рядом и ударил ей мечом и отсек голову.
В этот же момент выскочил мужчина такого же росту и говорит:
- Ну, здравствуй, зять, я твой шурин.
А теперь пойдем на бал, и я тебе скажу еще, кто я есть такой.
И когда Иван пошел домой, а он стал ему говорить дорогой:
- Вот я есть одного царя сын,
Иван-царевич.
А помнишь, мы с тобой были у Шута, и вот я пробыл там двадцать лег, и тебя бы он обратил конем, но ты сумел меня второй раз взять, и я уверился, что ты парень боевой, и помог тебе.
А теперь молчи пока и пойдем на бал, и я там выясню, кто я есть.
Когда они пришли на бал, не знали, конечно, кто незнакомец, ну, такою же роста богатырь, как и зять Иван.
Посадили их рядом, стали угощать.
Потом, когда он немного подвыпил, стал на ноги и стал говорить:
- Слушайте, ваше величество, я вам поясню, кто я есть такой, может, вы меня узнаете, хотя это было давнее дело.
Бывал ли у вас когда от роду сын?
- Да, добрый витязь, бывал у меня сын, но только этому уже лег двадцать.
- Ну, а каким путем он у тебя не стал, можете пояснить мне?
- А вот каким путем.
Однажды я был на охоте, и я завяз в болоте так сильно, что не мог попасть домой.
А потом послышался голос:
Вот, ваше величество, отдашь, что не Знаешь, дома у тебя есть - я тебя спасу, а не отдашь - умрешь в болоте'.
И вот мне пришлось отдать, а приезжаю домой - у меня сын, ну, я этого не знал.
И вот росту был сын, помню, большого, ну, пришлось все равно отдать.
Через девять месяцев приезжает Шут, и пришлось ему сына отдать.
И вот сегодня исполнилось двадцать лет, как я отдал сына.
- Да, ваше величество, верно; двадцать лет назад я и был ваш сын, и был у Шута двадцать лет.
И вот ваш зять, что у вас здесь сидит, он меня два раза выводил от Шута, и вот вывел.
Царь очень обрадел и говорит:
- Ну, сын, теперь ты женись и становись на престол, и я отдам престол, потому что стал стар, а зятю нашему дадим полцарства.
Тогда, конечно, отыскали ему невесту, и царевич женился, и гости дивились очень: два таких славных богатыря, и как они скрылись от Шута и могли у хитрить его.
А это он, конечно, веселым пирком да за свадебку.
Споженился царевич, и стали жизнь проводить до глубокой старости как Иван-царевич, так и его зять.
