Бессонные ночи в попытках согреться…
Я помню Ваши слова, и истерзанные ладони,
И зеркальный кинжал, что пронзает сердце.
И то как ушли… Я, конечно же, помню.
Я помню звуки, как пахнет промозглый воздух
В лабиринтах чужой случайно ожившей печали.
Я помню как было сложно и как чертовски просто!
И я помню каждую строку из тех, которые Вы писали.
И тот самый холодный тоскливый вечер
Я будто помню свежей вчерашней датой,
Когда был слаб, разбит был и искалечен,
Обижен музой; жестокой и мрачноватой.
Я помню истерзанные заживающие ладони
И старый потёртый плащ с новеньким капюшоном,
Как закрывается дверь, как пускается волк в погоню.
И нежелание убегать… Я, конечно же, помню.
Серые будни в ничтожных попытках скрыться…
Я помню Ваши руки и нож у самого горла,
И манию умереть лишь для того, чтобы возродиться.
Я помню линию, что перечеркнула всё и всё стёрла…
Я помню набор из тетрадных клеток и ровных линий,
Те странные игры в разрушителей иго, тщедушных тиранов.
Я помню тот мир: он кровавый, чернильно-синий.
Здесь каждый гость — ожидаемый, но незваный…
И помню восходы солнца, его краснеющие закаты,
Стальные объятия хладных осенних дней.
И помню письмо: «Я буду быстр, предельно краток».
Я помню как стала вдруг в тысячу раз сильней!
И как стирались границы маленького пространства,
Будто кто-то смелый сорвал замки и помял решётки.
Я помню грустное и счастливо тихое: «Здравствуй»
С замёрзшей душой лишённой свободы, лишённой полёта.
Я помню слова и несуществующий низкий голос,
И тайные тропы миров, оазисы посреди пустыни,
Каждый касающийся влажной кожи колос
Я буду помнить, пока тело не разрушится, не остынет.
Я буду помнить бессонные ночи в попытках согреться
И Ваши слова, и истерзанные ладони.
Я буду помнить как больно и радостно бьётся сердце,
И то как вернулись… Я, конечно же, буду помнить.
14.03.2016
