Памяти Ивана Сухова, предложившего план преодоления ПВО
над столицей Германии в последние дни войны
Берлин. Конец апреля. Наступление.
Врага уже теснят, но тем не менее
ещё не взятый город ― вдалеке.
Приказ: бомбить! А как поближе сунешься?
Забыть о нитях паутин над улицей
и скрытом в самом центре пауке,
сетями концентрическими спрятанном?
Зенитки. А ещё аэростаты тут,
и их никак не обойдёшь в рывке.
Но надо, надо нанести удары по
рейхстагу и по зданию гестапо.
И вот «Пе-2» срываются в пике.
И вновь заходят прямо в центр, волнами ―
и точечно, прицельно, всеми тоннами…
Кто выживет ― вдоль штрассе, налегке.
Поправку, штурман! Точка коллиматора.
Давай, радист, в эфир: простимся с братьями.
Под шлемом бьётся жилка на виске,
но нарушают радиомолчание
лишь точно выбирая цель, отчаянно:
«За Рооооодину!
За Стаааааалина!..»
Пике.
Здесь те, кто немца бил ещё в Испании.
Кто «Пешечки» с завода из Казани
гонял. И кто держал подход к реке: ―
Днепру ли, Волге… Свыкся с перегрузками:
с трёх тысяч ― внииииииииз! Кто любит жизнь по-русски:
зайдём на цель, простимся ― и в пике.
За всех, кто над мостами и окопами,
под Тихвином, Москвой и Севастополем
или на Курской пламенной дуге
утюжил так же ― и под Сталинградом,
и над Березиной, и над Карпатами
ушёл в огонь, в бессмертие. В пике.
За Петлякова, нашего конструктора,
его судьбу, изломанную, трудную ―
зато машинам равных нет в броске,
в углах атаки, даже отрицательных.
А мир настанет, слышишь, обязательно!
Заход на цель.
Прощание
Пике.
Хвост прикрывая впереди идущему,
ты видишь цех и паренька худющего:
он на токарном стареньком станке
точил для твоего «Пе-2» звенящего
деталь, к станку приставив пару ящиков.
Живи, пацан!
Живи за нас.
Пике.
Весенний день. Тридцатое апреля.
И до Победы ― полторы недели.
Запомни, как она добыта, кем:
заход на цель, прощание…
Пике.
