Не моя королева

На меня смотрели сотни портретов со стен,

В них было мало, нужного мне, волшебства,

Но портрет королевы, словно сотня рентген,

Глазами пронзал. Не знал, что она мертва.

Седые кольца блестели в её волосах,

Как погибший клад на морском песчаном дне,

И, может быть, я не разбираюсь в чудесах,

Но она чудесна. Я бы наедине

Рассказал ей все проблемы. Из своей груди

Вынул бы боль, тоскливость, обиды. Во рту

Высохло бы, но я бы обронил: «Подожди,

Выпью глоток мартини и начистоту

Поговорим о том, как поданные любят

Тебя, о грязных сплетнях за твоей спиной»

Она бы растянула тоненькие губы

И рассказала бы, как гордиться страной,

Что её королевство нежно ко всем чужим,

Что её королевство – вершина блаженств,

Зря я там не был, а то бы влюбился и жил.

А потом бы сделала королевский жест.

«Ты была у штурвала почти семьдесят лет,

Ты, выросший в Букингемском дворце, герой,

Ты сохранила страну и суверенитет.

Как жаль, что я не король и не был с тобой».

У меня от беседы закипела бы кровь,

А ты бы по-младенчески корчила рот,

Я бы расписался на карточке для метро

И тебе подарил. Королевский блокнот

И Висконти Риппл достала бы ты из ларца,

Изящным почерком написала бы мне

Номер телефона, подпись «пиши мне в вотсап,

Обсудим беды в твоей и моей стране».

Десятки людей в музее крутят у виска

Пальцами, полтора часа смотрю в глаза

Королеве, они не пытаются искать

В портретах друзей и что-нибудь им сказать.

А я не могу замочалить мысли во рту,

Вижу родную душу и говорю с ней,

И пусть язык капризен и ядовит, как ртуть,

Но не жалеть потом, что говорил – главней.

Я понимал, что мне более, чем повезло,

Давно не испытывал такого родства,

Её портрет отдавал мне покой и тепло,

Улыбкой бодрил. Не знал, что она мертва.