Люди похожи на оконные стекла. Они сверкают и сияют, когда светит солнце, но, когда воцаряется тьма, их истинная красота открывается лишь благодаря свету, идущему изнутри…
НАЧАЛО
Неяркий свет от грязного плафона
Прерывисто мерцал сигналом SOS,
В углу валялась трубка телефона,
А под столом пылился пылесос.
Четыре угнетающих квадрата
Бетонных стен. В одном из них окно,
В котором ни рассвета, ни заката.
А на стекле мазутное пятно.
И спёртый воздух душной комнатушки
Застыл на месте, как инертный газ,
А силуэт советской раскладушки
Виднелся в отражении карих глаз.
Окинув взглядом это помещенье,
Её глаза наполнились тоской.
В них не было ни счастья, ни волненья,
Ни радости естественной, людской.
«Возможно, что и здесь когда-то жили»,
В полголоса она произнесла
И с пола, под столетним слоем пыли,
Клеёнчатую бирку подняла.
Корявый почерк. Синие чернила.
Четыре буквы. ДАША. И печать
Немного, но картину прояснила.
«Ну, вот и имя. Есть с чего начать».
Стальная дверь противно заскрипела,
Холодным обдувая сквозняком,
Пыль, поднимаясь в воздух, полетела
И замерла вверху под потолком.
Услышав звуки, Даша обернулась
Какой-то шум снаружи, грохот, крик.
«Я не одна!». Наивно улыбнулась,
Открыла дверь, и… взор её поник.
Унылый мрачный вид домов бетонных
В момент улыбку стёр с её лица.
И гул каких-то звуков монотонных
На улицах был слышен без конца.
Повсюду то ли зомби, то ли люди
Слонялись безразлично ко всему.
В их жизни места радости не будет,
Они давно не рады никому.
Висит железным занавесом «небо»
Но нет на нём ни туч, ни облаков,
А за простой кусок ржаного хлеба
Любой любого закопать готов.
Бомжи, калеки, скорченные лица,
Забор с колючей проволокой и дым
Тот мир, в котором проще удавиться,
Который представлялся ей другим:
В нём были существа, в нём были птицы,
Какие-то растения, цветы,
Хотя, всё это ей могло присниться,
А может, это были лишь мечты…
Но то, что перед ней сейчас открылось,
Прекрасным миром вряд ли назовёшь.
Такого ада Даше и не снилось.
Здесь если замечтаешься - умрёшь.
Шагая по облезлым тротуарам,
Она смотрела на безумный мир,
На стены, опалённые пожаром,
На семьи, что остались без квартир.
На лица малолетних проституток,
Стоящих у обочины дорог,
Готовых дать от часа и до суток
Любому, кто имеет кошелёк.
На старый ржавый громкоговоритель,
Вещающий о смерти каждый час,
На всю эту убогую обитель -
Обитель зла, порока и гримас.
И эти люди Божие созданья?!
О, как ей захотелось закричать!
«Безумцы вы, лишённые сознанья!»
Бежать скорей отсюда прочь! Бежать!
В руках сжимая бирку, вдоль забора
Она помчалась прочь от этих стен.
Ей так хотелось вольного простора!
Ей так хотелось ярких перемен!
В какой-то миг ей даже показалось,
Что впереди мелькнул какой-то свет,
Что до него совсем чуть-чуть осталось…
Но это лишь мираж. А света нет.
В смятении она остановилась
И обернулась, посмотрев назад.
Замешкалась и даже удивилась,
Заметив благородный чуткий взгляд.
ВСТРЕЧА
Среди невзрачных лиц и серых пятен
Красивый стройный юноша стоял.
Фигурою и внешностью приятен.
Смотрел на Дашу, будто её знал.
Бездонные глаза искрились светом.
«Так это не мираж! Не может быть!
Что он забыл в безумном мире этом?
И как он может в этом мире жить?»
Они смотрели долго друг на друга,
И Даша, вдруг, решилась сделать шаг
Без робкого сомненья, без испуга,
К тому, чей взор рассеял этот мрак.
Он улыбнулся скромно и галантно,
Как будто бы всё зная наперёд.
Шагнул навстречу Даше элегантно,
Заметив, что она к нему идёт.
Казалось, будто их двоих связала
Незримая незыблемая нить
И, глядя на него, она сказала:
«Я Даша. А кто ты? Позволь спросить».
В руках сжимая маркер и бумагу,
Он ей хотел ответить… Но молчал.
Поднял с земли какую-то корягу
И на земле корягой написал:
«Я очень рад знакомству. Мне приятно
Стать другом милой девушки такой.
И, наконец, чтоб было всё понятно,
Меня зовут Данила. Я немой».
Он был немым с рожденья. Так уж вышло.
Всё понимал, но говорить не мог.
И дед его пред смертью еле слышно
Промолвил: «Ты заговоришь, внучок».
И он пытался. Двадцать лет пытался
Сказать хоть слово «Мама» или «Дед».
Потом смирился, разочаровался
И вот ему уже за двадцать лет…
И перед ним прекрасное создание,
Которое не хочется терять…
За что ему такое наказанье,
Никто бы и не смог ему сказать.
И вот она сейчас уйдёт, конечно,
Ни слова не услышав от него
Уйдёт непринуждённо и беспечно
И не вернётся, что скорей всего.
Такое с ним не раз уже бывало
И он, признаться, к этому привык.
На самом деле, интереса мало
С тем, кто с рожденья «прикусил язык».
«Ну, это не беда!», - Сказала Даша.
Она с Данилы не сводила глаз.
«Данила, ты не представляешь даже,
Какой кошмар я видела сейчас!»
Он посмотрел на Дашу. Без сомненья
Он для неё последнее отдаст.
Она уже не выйдет из доверья
И никогда Данилу не предаст.
Они «болтали» долго и о разном.
Она рассказывала – он писал.
Вдвоем не страшно в логове ужасном,
Ведь в них горел огонь, не угасал.
Уже стемнело. Стало неуютно.
Остыла серо-сизая земля.
И стрелки на часах ежеминутно
Отсчитывали окончанье дня.
«Ты вся в мурашках», - написал Данила
«Позволь, я приглашу тебя на чай».
Она в ответ кивнула. «Очень мило».
И улыбнулась, как бы невзначай.
ДОМ ДАНИЛЫ
Они пошли вдоль площади «Восстания».
И ночь казалась днём, и светом – мрак.
Не обращая своего вниманья,
На там и тут слонявшихся собак.
«Ну, вот мы и пришли. Жилая зона.
Я здесь живу», - Данила написал
И посреди развалин из бетона.
На деревянный домик показал.
Он написал, что город был разрушен
Войной «за кресло» десять лет назад.
Властям верховным он вдруг стал не нужен.
Его закрыли, вывели солдат.
И люди, потерявшие надежду,
Старались выжить сами, как могли.
Кто пил, кто строил, кто латал одежду.
За жизнь боролись и считали дни.
Данила дверь открыл, сквозняк с квартиры
Окутал тёплым воздухом лицо.
И Даша там увидела картины,
Смотрящие холстами на крыльцо.
Там были существа, там были птицы,
Какие-то растения, цветы.
Красивейших пейзажей вереницы,
Была реальность Дашиной мечты.
А чашка с чаем крепким и горячим
Была контрастом вида из окна -
Унылых улиц с холодом собачьим,
Где за стеной опять стоит стена.
«А можно посмотреть твои картины?»,-
Спросила Даша. «Сам их рисовал?»
«Не все, конечно, меньше половины»,-
Данила на бумаге написал.
«Большая часть досталась мне от деда,
Ты без труда их сможешь отличить.
Он шёл тропою «масляного следа»
Как он любил всё время говорить».
Картины эти стены украшали,
Внося в убранство дома теплоту.
И красотой своею поражали,
Вновь заставляя обрести мечту.
На первый взгляд немного необычны,
Но вместе с тем понятны и просты.
Ломая грань того, что нам привычно,
Играли новой гранью красоты.
Одна картина – пара силуэтов,
Другая - в тёмной комнате ковёр,
Вон та – в зените солнце, а вот эта –
Полночный догорающий костёр.
За ними следом дикая природа,
Утёсы, водопады, хвойный лес,
Закаты, море в ясную погоду…
И утомлённый солнцем волнорез.
«И за неделю до его кончины
Он как-то мне сказал: «Послушай, внук!
Оставь себе, прошу, мои картины!
Не отдавай, не выпускай из рук!
Я душу в них вложил, они живые!
Наступит день, и ты всё сам поймёшь!
Всё остальное, лишь слова пустые,
Которыми повелевает ложь!»
«Я всё запомнил, но пока не понял,
Что именно хотел сказать мне дед.
Поэтому я живопись освоил,
В надежде разгадать его секрет.
Но те пейзажи», - продолжал Данила,
«Которые на холст я передал,
Их нет давно. Война всё покосила.
Я их не видел. Я их представлял».
ПОЛНОЧНЫЙ РАЗГОВОР
«Мне так уютно здесь», - сказала Даша,
Двумя руками обхватив бокал,
Остановившись у того пейзажа,
Где стройным рядом хвойный лес стоял.
И продолжала: «Знаешь что, Данила,
В каком-то доме я сегодня днём
Пыталась вспомнить, что со мною было,
С кем я жила и где теперь мой дом.
И у меня такое ощущенье,
Что все пейзажи на твоих холстах,
Как дежа вю, как будто сновиденье
И я уже была в таких местах.
Вот это - всё, что у меня осталось».
Она достала бирку. «Погляди».
Данила посмотрел и, улыбаясь,
Взял руку Даши и прижал к груди.
«Ну, значит, поздравляю с днём Рожденья!»
Он написал на следующем листе.
Смотря на Дашу не без восхищенья,
Как на луч света в полной темноте.
И засмеялись оба в час полночный…
В ту ночь она осталась у него.
Она спокойна, так как знает точно,
Что с ними не случиться ничего.
Окутанный промозглой ночью город
Теперь уже остался за окном.
С той стороны дом погрузился в холод,
А с этой согревал своим теплом…
УТРО
Проснувшись утром, Даша улыбнулась,
Вдыхая кофе нежный аромат,
Глаза прищурив, сладко потянулась…
На столике цветы и шоколад.
И все дела пусть подождут до завтра,
Пусть растворяться в пыльной суете,
Пока сегодня есть горячий завтрак
И надпись «С Добрым Утром!» на листе.
Открылась дверь, и заглянул Данила.
Счастливый свет играл в его глазах,
Он весь светился - это видно было.
С потёртой синей книжицей в руках.
«Взгляни на это», - написал он Даше.
«В наследство дед оставил свой дневник.
Хотел в нём написать, что будет дальше,
Но не успел. Покинул нас старик.
Быть может, вместе мы поймем, в чём дело?
Что знал мой дед? О чём хотел сказать?»
Взяв книгу, Даша на диван присела,
Смахнула пыль и начала читать.
ДНЕВНИК
/надпись на обложке/
«Я чувствую, осталось мне не много,
Но многое я должен рассказать.
К концу подходит и моя дорога.
В конце пути всех вас я буду ждать.
Пишу с большой надеждой, что поймёте
Весь смысл мной написанных картин,
Что вы картины эти сбережёте,
Не сдав в комиссионный магазин…
Уверен, что не зря я жил на свете
Всех вас так сильно, трепетно любя!
Любимые, родные внуки, дети,
До встречи! Берегите же себя!»
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Сегодня голова болит ужасно…
Я ночью видел необычный сон…
Всё было так отчётливо и ясно…
Проснувшись утром, я был потрясён…
Мне снился детский парк… Стояла осень…
Я шёл в плаще под проливным дождём…
Вдруг девочку увидел. Ей лет восемь.
Она гуляла в парке под зонтом.
Она меня увидела и тут же,
Отбросив зонт, направилась ко мне,
Неловко перепрыгивая лужи,
Как будто наяву, а не во сне.
«А где твои холсты?», - она спросила.
Я в жизни никогда не рисовал…
«Да не переживай, я пошутила!
Ещё напишешь свой Девятый Вал».
И засмеялась весело и звонко…
Проснувшись, я уселся на кровать.
Звучали в голове слова ребёнка…
Я понял, что умею рисовать.
ДЕНЬ ВТОРОЙ
Боюсь писать о том, что мне приснилось…
Та девочка, что в парке…под зонтом…
Она опять во сне ко мне явилась,
Опять на том же месте. А потом
Она со мной продолжила беседу…
Она сказала, что отныне я
Пойду тропою «масляного следа»,
И в этом будет миссия моя.
А я спросил: «Скажи мне, ты святая?
Быть может ты хранительница сна?»
Она лишь улыбнулась, убегая.
«Я Даша», – так ответила она.
Потом я видел чьи-то силуэты,
Пустое помещение с ковром…
И я на все вопросы знал ответы:
Что было, что сейчас и что потом.
Мне будущее виделось туманно…
Хотя, нет-нет, был не туман, а дым.
Пришла война…Негаданно, нежданно…
Весь город пал и люди вместе с ним.
Я в ужасе проснулся. Стало страшно.
За внука, за детей и за людей.
Я знал, что для меня теперь так важно
Всё это донести до них скорей.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Я сделал всё, что мог. Пусть Бог рассудит…
Под вечер на меня нашла тоска…
Я всем в округе рассказал, что будет,
А те крутили пальцем у виска.
Как сообщить родным, пока не знаю…
Письмо пошлю, чтоб их предупредить.
За внука своего переживаю,
Данила только начинает жить.
Жаль, что до них большое расстоянье,
Я старый, чтоб его преодолеть.
Но у меня огромное желанье
Хоть раз ещё на внука посмотреть.
ДЕНЬ ЧЕТВЁРТЫЙ
Мой сон – я ждал, признаться, продолженья.
И не ошибся. Было и оно.
Я был внутри какого-то строенья…
Был в комнате, где пусто и темно.
Включился свет. Не яркий, приглушённый.
И я увидел Дашу у двери.
Потом увидел стены, пол бетонный,
Который освещали фонари.
Лежал ковёр посередине зала,
Она и я, и больше не души.
«Запомни это место», – мне сказала.
«Твой главный знак. Проснёшься – напиши».
Сейчас все руки в краске. Я рисую!
Восторгу моему предела нет!
Мои старанья не пройдут в пустую,
И я оставлю в этой жизни «след».
Я знаю, в этом скрыт глубокий смысл
Нелёгкого земного бытия.
Меня все больше согревает мысль
О том, что не напрасна жизнь моя.
ДЕНЬ ПЯТЫЙ
Сегодня я во сне увидел внука.
Он взрослый и он может говорить!
Быть от семьи вдали – такая мука…
Не просто с этим чувством в сердце жить.
Я загрустил. А Даша мне сказала:
«Ты не грусти! Всё будет хорошо!»
Прекрасный мир она мне показала
И вот о чём поведала ещё:
«Есть новый мир. Мы только что в нём были.
Не каждому дано попасть туда.
Прискорбно, но свой мир вы загубили!
Ни совести у вас нет, ни стыда!
Лишь те из вас увидят эти земли,
Кто мыслями был светел и душой,
Кто шёл по жизни зову сердца внемля
И жил любовью чистой и большой.
Так вот - они избранники Вселенной.
Как все живут на свете, но потом
Им станет тесно в жизни переменной
И будет встреча их с Проводником».
И в воздухе опять поплыли знаки
Земля и небо, солнце и вода…
За ними следом грязные бараки,
А дальше серых пятен череда.
Я утром встал, и рисовать продолжил
Те знаки, что мне виделись во сне.
И мне казалось, холст как будто ожил
И помогал писать картину мне.
Я шёл тропою «масляного следа».
Теперь я понял смысл этих слов.
Пишите письма, навещайте деда,
Для вас, родные, я на всё готов.
ДЕНЬ ШЕСТОЙ
Какое-то волненье… Это странно.
С утра в ушах стоит какой-то звон…
Я чей-то голос слышу постоянно,
О помощи с мольбою просит он…
Отдельные слова и чьи-то фразы…
Я слышу, люди в панике кричат…
Отчётливо я слышал слово «Газы!»
И фразу «Это яд! Смертельный яд!»
Но я не понимаю, что случилось?
А может, я рассудок потерял?
И ничего мне вовсе не приснилось?
Но как же я картины рисовал?
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
Я снова видел Дашу в сновиденьях.
В подъезде, средь заброшенных квартир.
«Твоя душа в твоих произведеньях,
А значит, ты увидишь новый мир».
Она сказала мне и улыбнулась.
«Мы больше не увидимся с тобой».
Оторвалась от пола, покачнулась
И растворилась в дымке голубой.
Последний знак увидел я той ночью,
Но я его не стану рисовать.
Не стану, потому что знаю точно,
Что ты, Данила, должен всё понять.
А я же всё яснее понимаю,
Что жизнь людей – начало их пути.
Мой возраст мне не даст соврать, я знаю,
Что жизнь прожить – не поле перейти.
ДЕНЬ ТРИСТА ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМОЙ
Я долго не писал сюда ни слова.
Я рисовал. Боялся не успеть.
Но я успел. И вот пишу вам снова
О том, что скоро должен умереть.
Я смерти не боюсь. Придёт, ну что же…
Родные знают про мою беду.
Они в пути…Внучёк приедет тоже.
Его дождусь я, а потом уйду.
-----------------------------
ЗАГАДКИ «МАСЛЯНОГО СЛЕДА»
«И как же быть теперь?», - спросила Даша,
Откладывая на диван дневник.
«Куда нас приведёт дорога наша?
И есть ли он вообще, тот Проводник?
Всё путано, но очень интересно.
Как детектив. А про последний знак
Тебе, Данила, что-нибудь известно?»
«Нет», - написал он. «Не пойму никак».
Могу предположить, что в этом мире
Есть тот, кто помогает нам идти,
Вершит судьбу, пока мы спим в квартире,
И встретим мы его в конце пути.
А может, никого мы и не встретим,
Что с зовом сердца будем жить, что без…
И на загадку деда не ответим…
Куда нам до избранников небес!
Должна же быть какая-то зацепка,
Которая поможет всё понять.
Не знаю что – записка, место, метка…
Чтоб нам цепочку знаков разгадать».
«Давай», - сказала Даша: «Для начала
Дневник обсудим. Ты со мной согла…?»
И вдруг на полуслове замолчала,
Да так, как будто что-то поняла.
Подобно статуэтке без движенья,
Едва коснулась дневника рукой.
«Постой, постой…А вот и совпаденья…
Данила, прочитай-ка день второй!»
Прочтя страницу запылённой книги,
Данила со стола взял карандаш.
«По-моему нет никакой интриги.
К тому же, мало ли на свете Даш?»
ОБРЫВКИ ВОСПОМИНАНИЙ ДАШИ
«Возможно, ты и прав, но вот в чём дело:
В каком-то парке в детстве я была.
Я помню, что ещё листва летела
И страшный скрип дубового ствола…
Тогда моих родителей не стало…
Сломалась ветка, только и всего.
А я кричала им, я к ним бежала…
Я помню дождь и больше ничего».
Глаза её наполнились слезами.
«Я так хочу всё вспомнить! Как мне быть?
Я так скучаю по отцу и маме.
Без их счастливых лиц так трудно жить».
Уткнувшись головой в плечо Данилы,
Шептала Даша, кофту теребя:
«Прошу тебя, о, Боже, дай мне силы.
Дай силы вспомнить, обрести себя».
Данила к волосам её прижался,
Пытаясь ей сказать: «Не надо слёз!»
Но как бы хорошо он не старался,
Так он ни слова и не произнёс.
И снова ручка, снова лист бумаги.
Он только так умеет говорить.
Чернила растекаются от влаги.
Не просто чувства текстом объяснить.
«Был раньше парк за городом, где речка.
И речка раньше тоже там была.
Красивое, уютное местечко,
Которое потом война сожгла.
Мы можем, если хочешь, прогуляться.
Вдруг в парке том ты вспомнишь что-нибудь.
Шанс не велик, но можно попытаться,
Я верю, мы отыщем верный путь!»
Она кивнула и утёрла слёзы,
Потом оделась и открыла дверь
С уверенностью, что все сны и грёзы
Всенепременно сбудутся теперь.
В ПАРКЕ
Ступая по дорогам запылённым,
Они, друг друга за руку держа,
Навстречу развалюхам опалённым
Шли к парку, каждым мигом дорожа.
Вдали виднелась ржавая ограда
И высохшее русло от реки.
Ни кустика, ни деревца, ни сада
Не стало «по движению руки».
Снесли все карусели и качели
И лавочек давным-давно уж нет.
А власти всё трепались и борзели,
И обещали людям жить без бед.
А люди, загружённые делами,
Похожие на загнанных коней,
Едва-едва сводя концы с концами,
Страдали от бездарности властей.
И вот, сейчас Данила с Дашей в парке,
Где раньше был уют и детский смех…
Но вместо них торчат кривые палки,
И только галкам в парке лучше всех.
«Мы в парке», - написал Данила Даше.
«И здесь давно такая тишина».
«Могу представить, что тут было раньше…»
Задумчиво ответила она
И подошла к дуге сухого русла.
«Детей лишили детства, и не жаль…
Печально это всё и очень грустно…»
Сказала тихо Даша, глядя вдаль.
И вдруг она заметно оживилась,
Увидев в небе первый яркий луч.
Потом всё русло светом озарилось,
И появилось солнце из-за туч.
ЗНАК ПЕРВЫЙ
Данила улыбнулся. За два года
Ни разу солнце не светило так.
Он перед Дашей встал в пол-оборота
И написал: «А вот и первый знак!»
Всё в точности, как на картине деда:
В зените солнце над «сухой» рекой.
Звено в цепочке «масляного следа»
На той тропе нашлось на день второй.
Данила, щурясь от дневного света,
Волнуясь, неразборчиво писал:
«Я десять лет не мог найти ответа,
Но лишь с тобой так быстро отыскал!
Возможно, наша встреча не случайна!
Вдвоём по знакам мы найдём ответ!
И, наконец-то мы раскроем тайну,
Которую не досказал мне дед!»
Часы 12:30 показали,
И солнце снова скрылось в серой мгле
Холодной, грязно-облачной вуали,
Стирая тени на сырой земле.
Прогуливаясь под открытым небом,
Лишь к вечеру они вернулись в дом.
И, сняв холсты, оставленные дедом,
Их начали рассматривать вдвоём.
«И что же дальше?», - написал Данила.
«Я логики не вижу никакой».
«Не видишь?», - Даша вдруг переспросила
И до него дотронулась рукой.
«По-моему, всё просто и всё ясно.
Твой дед не зря отдал тебе холсты.
И неуверенность твоя напрасна,
Ведь избранный Вселенной - это ты!
Ты не такой как все, ты чист и светел,
Глаза горят. Меня спасли они!
Как хорошо, что ты меня заметил!
Мы вместе, мы вдвоём, мы не одни!
Ты пережил войну и не сломался,
А посмотри на серость за окном!
Ты сильный, ты самим собой остался
И сохранил в уюте этот дом.
Я говорю с тобой, не замечая
Того, что ты не можешь говорить.
Твоя забота…Эта чашка чая…
Мне помогли тревоги все забыть.
Загадки деда необыкновенны,
Но ты ведь смог увидеть первый знак!
Картины как подсказки. Несомненно,
Они помогут сделать верный шаг.
Я помогу тебе идти по «следу»,
И пусть дорога будет не легка.
Мы вместе разгадаем знаки деда.
Останется найти Проводника».
«Не знаю даже, что тебе ответить», -
В смятении Данила написал.
«Так значит, я кого-то должен встретить?
Мой дед, надеюсь, все, как есть сказал?
Оставим до утра свои догадки,
А завтра попытаемся найти
Ответы на дедулины загадки.
Глядишь, кого-то встретим по пути».
Спустилась ночь. Приятная усталость
Подёргивала веки им двоим.
И Даша у Данилы вновь осталась,
И в комнате уснула рядом с ним.
Ей снились существа, ей снились птицы,
Какие-то растения, цветы,
Любимые родительские лица
И новый мир небесной красоты.
ЕЩЁ ОДИН ДЕНЬ
Данила же спал крепко до обеда.
Потом проснулся и глаза открыл.
Согретый пленом шерстяного пледа,
С кровати подниматься не спешил.
«Уже проснулся?», - Даша улыбнулась.
«Вставай, нас ждут великие дела!
И, подмигнув Даниле, повернулась
И встала у накрытого стола.
Перекусив, они по тротуару
Направились на поиски «следов».
Искали и надеялись на пару
Найти все звенья от цепочки снов.
На них смотрели стены безответно,
А люди лишь качали головой.
Прошли почти весь город, но всё тщетно.
Так и ни с чем они пришли домой.
ЗНАК ВТОРОЙ
«Мне кажется, что мы с тобой напрасно
Стараемся найти чего-то тут.
Настанет день и нам всё будет ясно.
И эти знаки сами нас найдут», -
Сказала Даша, глядя на Данилу,
Влюблённым светлым взором карих глаз.
Какая-то неведомая сила
Её к нему тянула в этот час.
Её манил бездонный взгляд Данилы,
Рассыпчатые волосы, как лён.
Она его таким, как есть любила,
И, видит Бог, он был в неё влюблён.
Глаза в глаза так нежно и желанно
Они смотрели. И сплелись тела.
От чувств своих, нахлынувших спонтанно,
Сдержаться Даша так и не смогла.
Данила прикасался к ней губами,
Лаская Дашу, сладко целовал,
Скользил по бёдрам сильными руками,
Прекрасное создание обнимал.
В порыве страсти падала одежда.
Огонь любви, пылая в их сердцах,
Соединил двоих, вселил надежду,
Навеки отогнал сомнений страх.
Сгорала ночь и чувства оголяла.
Ах, если б они видели сейчас,
Как тусклым светом лампа освещала
Два силуэта тел в полночный час.
Что это значит - говорить не надо.
Два сердца отыскали знак второй.
И пусть для них он будет как награда,
Ведь всё произошло само собой…
ПОСЛЕДНИЙ ЗНАК
Настало утро. В окна бился ветер.
Данила встал, чтоб приоткрыть окно.
И вдруг на теле Даши он заметил
Округлое родимое пятно.
Он замер. Сердце бешено забилось.
«Не может быть», - подумал он. «Но как?!»
«Так вот что деду под конец приснилось!!!»
Он понял - это был последний знак.
Он подбежал к холстам, смотря на Дашу.
(Она спала в постели сладким сном),
Откладывая в сторону пейзажи,
Искал тот холст, где комната с ковром.
Найдя его, он подошёл к постели,
На спину Даши обратив свой взор.
Родимое пятно на нежном теле
Точь-в-точь такой же формы, как ковёр.
Через минуту Даша пробудилась,
Заметив, что Данила возбуждён,
Она его спросила: «Что случилось?»
«Ты не поверишь!», - написал ей он.
«Родимое пятно - вот ключ к загадке -
Последний знак, что видел дед во сне!
И мы уже на полпути к разгадке!
Ты не случайно повстречалась мне!
Я понял! Я всё понял наконец-то!
Я посмотрел на холст и в этот миг
Я понял, что ты знала это место!
Я понял то, что ты мой Проводник!!!»
«Данила, я не ангел, не святая».
Поднявшись, Даша молвила в ответ.
«Я многого не помню и не знаю.
Ни крыльев у меня, ни нимба нет».
«Ну, постарайся вспомнить всё, что было!
Уверен, это ты была во сне!
И видел дед тебя», - писал Данила
Поэтому дневник оставил мне!»
А те квартиры старые в подъезде,
(Вот здесь. Вторая строчка. День седьмой)
Мы их найдём! Найдём с тобою вместе!
Пора в дорогу за своей судьбой!»
«Данила, нам подъезд искать нет смысла.
Я знаю этот дом. Я там была.
Меня всё чаще посещают мысли
О том, что я когда-то там жила.
Но что со мной случилось, я не знаю.
Мне часто сниться сон про новый мир,
И то, как я однажды умираю
В подъезде, средь заброшенных квартир…
Хотя, быть может, что-то прояснится,
Когда со мною ты придёшь туда.
А вдруг мои мечты там могут сбыться?
И может, я всё вспомню без труда».
«Тогда вперёд! За счастьем! За ответом!», -
Писал Данила ручкой на листе.
«Вперёд за ясным днём! За ярким светом!
По «масляной тропе» к своей мечте!»
«МАСЛЯНАЯ» ТРОПА
Мечта – довольно сильное желанье,
Которое захватывает нас.
Она есть кладезь нашего сознанья,
Она в сознании каждого из нас
Маячит где-то здесь неподалёку,
Как будто до неё рукой подать…
А нет её – и всё так однобоко,
И в серой мгле просвета не видать.
Данила подошёл к оконной раме:
«Ведь мы с тобой на финишной прямой!
Я убеждён, мы отгадаем сами
Загадки, что загаданы судьбой!»
И дописал три слова: «Ты мне веришь?»
Конечно, Даша верила ему.
И веру эту вряд ли чем измеришь,
И убеждаться в этом ни к чему.
Она ему кивнула: «Я готова».
Она была уверена теперь.
И более не проронив ни слова
Они шагнули за входную дверь.
И снова мрачный вид домов бетонных,
И стены цвета серого свинца,
И гул каких-то звуков монотонных
Давил на слух всё так же без конца.
На улице прохожие сновали,
Вокруг была возня и суета.
Показывали вверх, паниковали…
На небе появлялась чернота.
Данила с Дашей шли по тротуарам.
В глазах их отражался падший мир
И стены, опалённые пожаром,
И семьи, что остались без квартир,
Подростки, что не прочь повеселиться
И накуриться в усмерть трынь-травы.
И то, что это всё могло случиться
Не от хорошей жизни. Нет. Увы…
Но вот вдали знакомое строенье
Возникло в сером уличном дыму,
И Даша, вдруг почувствовав волненье,
Слегка насторожилась. «Почему?»
То самое строенье, где когда-то
Она довольно странно «родилась»…
Четыре угнетающих квадрата…
И череда событий понеслась…
«Постой, Данила!!! Нам туда не надо!!!», -
Крик Даши был надрывный и сухой.
Поймав вопрос Данилиного взгляда,
Коснулась губ дрожащею рукой.
Под кофтой сердце бешено забилось.
Ведь что-то здесь должно произойти…
«Данила, я не знаю, что случилось…
Прошу, стой здесь и дальше не иди!»
И вдруг раздался взрыв. Ужасный. Жёсткий.
Волной ударной руша всё подряд.
Огонь пылал, летели камни, доски
И в воздух стал просачиваться яд.
Авария на городском заводе
По выпуску химических веществ
Посеяла холодный страх в народе,
Подобный страху немощных существ.
За пять минут всё стало как в тумане
От плотных ядовитых облаков.
Кричали, задыхаясь, горожане
И в панике метались у домов.
Их вопли накаляли обстановку,
Не зная в суете куда бежать,
Они толпились, двигались неловко
И становилось всё трудней дышать.
Глаза слезились, появился кашель.
Вдыхая ядовитые пары,
Друг друга обхватив, Данила с Дашей
Бежали прочь отсюда во дворы.
Была надежда там найти спасенье.
Хоть малая, но всё-таки была.
И вот опять какое-то строенье,
А рядом бездыханные тела.
Подъезд открыт. Скорей туда! Скорее!
И снова за спиной раздался взрыв.
Тревожно сердце билось всё быстрее,
Они вбежали внутрь, дверь закрыв.
ГЛАВНЫЙ ЗНАК
Сырой подъезд, второй этаж, квартира…
В ней приоткрыта дверь, мерцает свет…
На стенах пятна краски или жира
И никого в квартире этой нет.
Седая пыль и всюду паутина,
А у двери «Земля на трёх слонах» -
Невзрачная затёртая картина
В холодных серо-призрачных тонах.
Струился свет неяркий приглушённый,
А с потолка свисали фонари,
Уткнувшись мутным взглядом в пол бетонный,
Бросали в тень картину у двери.
Лежал ковёр посередине зала
И это был последний главный знак.
«И что же?», - тихо Даша прошептала.
«Не уж-то всё закончится вот так?
Не уж-то столько сил и всё напрасно?
Не уж-то в этом смысл бытия?
И почему нам многое не ясно?
И для чего на свете ты и я?»
Дыхание у Даши прерывалось…
Она Данилу крепко обняла,
Взглянув в его глаза, к нему прижалась,
Вздохнула ещё раз… и замерла…
Данила кашлял, слёзы лились градом
И сердце кровь гнало уже с трудом…
Он там так и остался, с Дашей рядом,
В той судьбоносной комнате с ковром…
НОВЫЙ МИР
Порывом ветра громко дверь закрылась
И стало тихо в комнате пустой…
И время для двоих остановилось,
Оставив их наедине с мечтой.
Затихли звуки и исчезли тени
От пожелтевших брошенных газет,
За ними следом растворились стены
И с потолка ручьём полился свет.
Как водопад, красивый и бурлящий,
Он заливал собою всё вокруг.
От яркой вспышки, к полу снисходящий,
Струился, образовывая круг.
А в центре круга Даша и Данила
Застыли, словно краски на холсте.
И, вверх подняв, их вспышка подхватила
И понесла навстречу их мечте.
Остался в прошлом полумёртвый город
И дом, где так уютно и тепло,
Остались в прошлом войны, мрак и холод
И только настоящее жило.
И в этом настоящем ровным стуком
Сначала слабо, а потом сильней
Забились, вопреки смертям и мукам,
Сердца друг друга любящих людей…
Глубокий резкий вдох и воздух в лёгких…
Глаза открылись… Что произошло?
Вокруг сосновый бор в иголках колких
И солнце, будто только что взошло…
В пушистых облаках летали птицы,
Вокруг цвели прекрасные цветы.
Тот самый мир, который мог лишь сниться,
Теперь вернулся к Даше из мечты.
Данила в бликах солнечного света,
Не веря в то, что это всё не сон,
На Дашу посмотрел… «Ты видишь это?»,-
Спросила Даша. «Да», - ответил он.
Услышав это, Даша улыбнулась.
«Я не ослышалась? Не может быть!!!
Какое счастье! Речь к тебе вернулась!
Данила, ты умеешь говорить!!!
Скажи мне что-нибудь ещё скорее,
Я так хочу услышать голос твой!»
И обняла его ещё сильнее.
«Прошу тебя, скажи, любимый мой!!!»
«Я потрясён… Ведь это просто чудо…»,-
Звучал его приятный баритон.
«Но как попали мы сюда оттуда?
Ведь этот мир прекраснее, чем сон!
А долго ли мы были без сознанья?
Хотя, не важно… Даша, ну а ты?
Вернулись ли к тебе воспоминанья?
Сбылись ли сокровенные мечты?»
«Ты знаешь, я всё вспомнила! Так ясно…
Я кое-что должна тебе сказать.
Твой дед дневник оставил не напрасно.
Ты помнишь, он писал, что будет ждать?
РАССКАЗ ДАШИ
Мне было 8 лет, когда однажды
Родители ко мне пришли вдвоём,
И вместе я их видела лишь дважды…
Последний раз под сломанным стволом.
И вот о чём они мне рассказали,
Я вкратце постараюсь объяснить:
Когда-то наши предки предсказали,
Что на Земле избранник должен быть.
Лишь он спасёт нас от исчезновенья,
И красоту спасёт лишь он один,
Внося в пейзажи мира вдохновенье
Через живую грань своих картин.
Но времени у нас осталось мало
На то, чтобы успеть его найти.
И мама по секрету мне сказала,
Что встречусь с ним. А им пора идти.
Они давно найти тебя хотели
И собрались на Землю – разузнать.
Они так верили… Но не успели.
И мне тогда самой пришлось искать.
И вот случайно, через сновиденья
Я деда повстречала твоего.
И я, конечно, знала без сомненья,
Что на Земле не вспомню ничего.
Да, да, такая участь ожидала
Всех тех, кто шёл на роль Проводника…
Ну вот, тебе про всё я рассказала.
Что дальше – не могу сказать пока».
«А дальше, если ты не против, Даша,
На твой вопрос, позволь, я дам ответ.
Я твёрдо знал, что будет встреча ваша!»
На берегу стоял Данилин дед.
ВСТРЕЧА В КОНЦЕ ПУТИ
«Мы продолжаем жить, пока мечтаем
И я сейчас отвечу, почему.
Ведь всё на свете вряд ли мы познаем,
Да это, в общем, нам и ни к чему.
Но лишь мечта нам в жизни помогает
С рождения и до последних дней.
И даже тот, кто изредка мечтает,
Когда-нибудь и он пойдёт за ней.
У вас она была настолько сильной,
Что помогла пройти сквозь холод вьюг,
Бежать друг к другу по дороге пыльной…
Поэтому вы здесь. Ну, здравствуй, внук!»
Данила, улыбаясь, ясным взглядом
Смотрел на деда. Через столько лет
Он снова смог его увидеть рядом
И тихо произнёс: «Ну, здравствуй, дед!»
«Казалась бесконечной мне разлука.
Данила, как же верил я в тебя», -
Сквозь слёзы счастья дед смотрел на внука.
«Ну вот, теперь здесь вся моя семья».
Шокированный всем происходящим,
Данила лишь одно сумел сказать
Своим приятным голосом звенящим:
«Так это что же, здесь отец и мать?
Я думал на войне они пропали…
Я рос, искал и ждал свою семью…
Они погибли. Мне потом сказали.
Но раз все здесь, мы, видимо, в Раю?»
«Ну, не совсем», - их Даша перебила.
«Рай – идеальный мир счастливых душ,
Но этого не может быть, Данила,
Как без тепла не может быть и стуж.
Вообще-то нет ни Рая и ни Ада.
Вот, например: Лишившись сына, мать
В Раю не будет счастлива и рада,
Да и в Аду, за что же ей страдать?
Мир много больше, чем мы представляем,
Дарованный всем нам, тебе и мне.
И после жизни мы не умираем,
Мы так же остаёмся на Земле.
На самом деле, в мире много граней.
И этот мир – очередная грань.
Здесь нет кирпичных стен и серых зданий,
Здесь всё живёт тобой, куда ни глянь.
Ты обернись на миг, и сам узнаешь –
Пейзажи здесь как на твоих холстах.
Всё связано. И то, о чём мечтаешь
Там, на Земле, придёт сюда в мечтах.
Здесь все окрестности преобразились:
Утёсы, водопады, хвойный лес –
Они с твоим приходом появились!
Как, собственно, и этот волнорез».
У берега, красуясь над волнами,
На пару вместе с яхтой голубой,
Красивый волнорез играл огнями
В сиянье бликов от воды морской.
Шуршали паруса, прибою вторя,
Трепал цветные флаги лёгкий бриз.
А на борту той яхты цвета моря
Данилу ожидал большой сюрприз.
«Ну, вот и мама с папой подоспели.
Иди, встречай», - шепнул Даниле дед.
«Ну, хватит волноваться, в самом деле,
Соскучился, небось, за столько лет».
Скрутил усы, смахнул с рубашки волос:
«Хотя, идите вместе, так и быть!
И, раз уж, внук, к тебе вернулся голос,
Вам будет там, о чём поговорить».
На палубе родители стояли.
Приветливо махали им рукой,
А волны, будто, ласково шептали:
«Ну, здравствуй. С возвращением домой»…
В такой момент так хочется представить
Хотя б на миг объятия родных.
Так хочется стать чище, не лукавить,
Быть рядом и заботиться о них.
Красивая и трепетная сцена
Желанной встречи, веры и любви…
Ласкает камни бархатная пена…
Поют над головою соловьи…
Счастливый смех, восторженный Данила…
Переплетенье радости и слёз…
Но Даша, почему-то, загрустила,
Смотря с тоскою на большой утёс.
Ей вспомнились родительские лица…
Они сейчас бы радовались с ней…
Ну, как же с ними так могло случиться?
И оттого тоска ещё сильней.
Отец всегда для Даши был опорой
И мудрым словом многому учил.
Ей вспомнилась шкатулочка, в которой
Он от нее подарок получил.
Ей так хотелось прикоснуться к маме,
Взглянуть в её усталые глаза,
Осыпать полевыми васильками,
Быть рядом с ней. И потекла слеза…
Заметив слёзы, подошёл Данила,
За плечи Дашу ласково обнял.
«Я рёва, да?», - она его спросила.
«Ну, что ты», - он ей нежно прошептал.
Вдруг лёгкий холодок прошёл по коже,
Удары сердца стали всё сильней
И Даша прошептала: «Быть не может…»,
Увидев очертанья двух людей.
Она бы их из тысячи узнала!
И это был уж точно не мираж.
«Они живые!», - Даша закричала
И кинулась навстречу через пляж.
Немой вопрос застыл в глазах Данилы.
«Родители», - ему ответил дед.
А Даша к ним бежала что есть силы
И по песку за ней тянулся след.
Эмоции её переполняли!
Какое счастье видеть их! Живых!
Ну, вот и встреча! Отдышась едва ли,
Раскрыв объятья, бросилась на них.
Сбылось всё то, о чём она мечтала
И то, о чём не смела и мечтать!
Тем более она не ожидала
Увидеть здесь живых отца и мать.
Ну, как тут не расплакаться от счастья?!
Когда все возвратились в отчий дом,
Где нет тревог и не страшны ненастья,
Дом, где живут любовью и теплом.
Мечты, стремглав, сплетались воедино,
Преображая грани красоты.
Разверзлась с треском неба середина,
Открыв врата в прекрасный мир мечты.
Макушки сосен солнцем озарились
И эхо вдалеке отозвалось.
Все звенья снова воссоединились,
И предсказанье древнее сбылось.
ЭПИЛОГ
Меняет время кластеры и файлы,
И ритмы жизни с каждым днём быстрей.
А мы меняем чувственность на смайлы,
Дрейфуя по теченью серых дней.
И как понять, что что-то изменилось,
Когда уже не виден горизонт,
Когда картинка яркая размылась,
Да так, что не поможет даже зонт?
Когда в толпе людей глазами ищем,
Но не находим вновь и вновь, и вновь,
Когда от боли в сердце ночью пишем
Прекрасные поэмы про любовь.
Ответ один – и это голос Даши,
Точнее голос собственной души.
В нём нет красивой лести или фальши,
Он будто говорит нам: «Не спеши!»
Нам надо лишь прислушаться немного,
Впустить её в родное тело-дом,
И заиграет красками дорога,
Та, по которой вместе мы пойдём.
Душа и тело – Даша и Данила,
Две половинки целого звена.
Звена, в котором преданность и сила
Идут вдвоём в любые времена…
Я пробудился. День был чист и светел.
Какой чудесный сон приснился мне!
И тут, случайно, в комнате заметил
Записку, что лежала на столе.
Красивый почерк. Синие чернила.
«Благодарим за всё и будем ждать!»
И ниже подпись: Даша и Данила.
Ну что ж, раз так – мне есть, что написать!
