Когда б вновь вынесла меня волна реки
К первоисточнику блаженства и тоски —
Я не поплыл бы вновь меж теми берегами,
Что пожелтевшими усеяны цветами, —
Пускай бы как теперь текла река часов,
Сливаясь с множеством безвестных ручейков.
Но что такое Смерть? Покой сердец, гробница?
И целое того, чего мы все — частица?
Ведь жизнь — видение. Лишь то из бытия
Мне кажется живым — что взором вижу я,
И мертвыми считать отсутствующих можно.
Для сердца мысль о них мучительно тревожна,
Воспоминания в час отдыха ночной
Окутывают нас печали пеленой.
О да, они мертвы и холодны; едва ли
Мы вновь увидим их, какими раньше знали.
Они изменчивы, а если и хранит
Воспоминанье тот, кто нами не забыт,
Мы все ж разлучены — лежит ли между нами
Земля, простор морской с шумящими волнами
Иль земли и моря — пока в своих гробах
В один бесчувственный мы не сольемся прах.
И кто они — жилищ подземных населенье?
Мильоны мертвецов, что стали жертвой тленья?
Тысячелетий пыль, покрывшая собой
Все то, на что ступал иль ступит род людской?
Полна обитель их молчанием глубоким
И там живут они по кельям одиноким?
Иль есть у них язык, сознанье бытия
Их бездыханного, что в мрачном напряженье
Безмолвью полночи подобно? О, земля!
Где — опочившие, и для чего — рожденье?
Усопшие — твои наследники, а мы —
Зыбь на поверхности. Среди могильной тьмы —
Ключ от глубин твоих, и служит гроб вступленьем,
Преддверьем в твой чертог с громадным населеньем.
Войдя туда как дух, я суть земных веществ
Там в превращениях постиг бы несказанных,
И видел чудеса, и — ныне бездыханных —
Открыл бы тайну избранных существ.
