Плод февральских истерик
в виде бардака исписанных листов,
чтобы дойти до собственной сути,
до исконных первооснов.
Чтобы на силу себя вытащить из этих иллюзий
и чертовых снов, бесчисленных слов,
коими без конца ночами пятнаешь своё существо,
вытаскивая наружу это древнее божество
— истинное родство,
что определяет меня, как данность:
рифмами невпопад выливается вся многогранность
этого мира, — стихами заполненная квартира.
Мне жаль, твоя рыжая Ира давно не Ира.
Петля на шее,
как подарок от предыдущих семейных ветвей.
Смотри, я с рождения приручаю этих диких зверей,
с вечно открытой оскаленной пастью,
над каждым слабым звеном
в переизбытке слишком
упоенных властью.
В погоне за истиной,
чьи души не оторвать от вина.
Как напомнить таким, что фазу меняет даже луна?
— Вселенское тело, что существует само по себе.
Что уж говорить о тех, кто родился
в этой сумасбродной толпе?
Где пути прописаны еще в самом начале:
или всех перерасти, или навечно отсюда отчалить.
И признаться, я выбрал последнее,
всё, что угодно, лишь бы стать ещё незаметнее,
но почему-то вновь оказался у своих берегов:
прости, поэта не стереть ни трудами людей,
ни трудами Богов.
