Древний домик у кладбища. Осень и хмурые ливни.
Оплывает свеча на косом от столетий окне.
Бледный призрак княгини в шуршащем, как дождь, кринолине
Вместе с запахом листьев подгнивших является мне.
Тихо стонут от ветра печальные ветви нагие,
Одиноко склоняется тень у подножья креста,
И до самой зари остается она на могиле,
Что давно безымянна, к тому же, по слухам, пуста.
Веселилось в роскошной усадьбе бесстыжее лето,
Он был младше её, черноглазый, кудрявый... Charmant...
Танцевать до рассвета, касаясь его эполета,
Продлевая на грешную ночь невозможный роман.
Он уедет под осень, исчезнет в пучине дорожной,
Не напишет письма, не оставит ей даже строки.
Но под сердцем её плод любви этой неосторожной...
Ах, сладчайшего лета плоды так бывают горьки!
Как выдерживать взгляды косые, скажите на милость?
Как забыть это счастье, пропавшее где-то вдали?
И княгиня однажды в ненастную ночь утопилась
В полноводной реке, даже тела её не нашли.
Он погиб на далекой войне, растворился и сгинул,
И остался родне лишь на кладбище с именем крест.
А княгиня приходит к нему в ноябре на могилу,
Это знает любой обитатель сих сумрачных мест.
Древний домик у кладбища. Осень и хмурые ливни.
Там, где правило лето, остались лишь сырость и тлен.
Утром тихо растает фигура княгини Полины,
На земле оставляя следы преклоненных колен.
