И вот уже тридцать. Думала, всё изменится:
Мол, станешь умная, взрослая и серьезная,
А детство сбежит по битой подъездной лестнице…
Но нет. Седина души еще не затронула.
Под снегом идёшь – ранимая и тоскливая -
И смотришь с укором на странное отражение.
Витрины как будто сами проносятся мимо. Ты
Больше, чем смерти, жаждешь теперь спасения
И каждой снежинке заглядываешь в соцветие,
И чудом любуешься, словно в ладони – истина,
И под ногами – истины, и падают с неба – истины,
И в свете фар кружатся чужие истины,
И нет ни одной недостойной, все так прекрасны, но
Они просто тают, когда ты поймать пытаешься.
И ты не пытаешься больше. Смотри – как здорово
Идти свою жизнь в гололёд, снегопаду радуясь.
И только в глазах любого, кто может встретиться,
Всё ищешь упрямо неведомого спасения,
Как будто уже не можешь, устала, падаешь,
Но нет, показалось, ты держишься, ты стараешься.
И кто-то стучится из сердца, но ты не выпустишь.
Там слишком холодно, милая, слишком холодно.
