«У этого лета будет своя история», — шептала, розы сжимая в пальцах, а море шумело, печально вторя ей:
«Ты позабыла, как улыбаться».
Ежедневников чистых страницами летели недели от жара уставшие. Шептала: «Не будет сниться мне», но сны находили покоя искавшую.
И в каждой грезе она с ним вместе. Пустая ночь, в сердце больно, как червоточина.
Она шептала: «Не звал невестой», а море ей осень души пророчило. Тисками-оковами одиночество, и тоска, и грусть, да почти депрессия. На волнорез выходить не хочется, но уходила:
«Мне будет весело».
Сама себе покупала латте и розы — алые, что ярким пожаром ранят.
«У лета будет своя история», — шептала с горечью, почти упрямо.
Летели прочь дни шального августа, и роз букет ей по-прежнему пальцы колет. Она стояла одна:
«Пожалуйста,
скажи мне,
как отпустить его, море?»
