Всякое время слагается из одиночеств,
Из одиночеств деревьев, вещей и людей.
Мы устарели — дети бегут пророчеств.
(Что же касается тайной вины моей,
В скобках ютится она между скобок прочих.)
Всякое время ютится в общем дому.
Об одиночестве дней, воспитанных нами,
Можно всего лишь гадать по щербатой раме,
С выбитым зеркалом, выкинутым во тьму
Мира, где жизнь — с опущенными руками.
Нет, это дерево за неразбитым стеклом
Ветви свои до самых корней опускает, —
Это листва, задумавшись о былом
Времени, гибельных дел ему не спускает.
И упираюсь в стекло невысоким лбом:
Дерево бьет озноб, трясет лихорадка.
Кровь пламеней и леденей во мне!
Юность — лицо, а старость — ее подкладка
Как амальгама… а мысли листвы — догадка.
Зеркало вместо стекла тлеет в окне.
2006
