Во славу любви

Румяной корочкой солнца доволен и сыт,

оставлен богами, людьми, провиденьем, отчизной,

я сквозь абразивы старинных мелодий очищен,

и гринвич мой лёгкий – незримых событий часы.

Я меньше микрона – и больше, чем уйма светил;

во мне догорает надеждой пшеничное лето.

И бабочки слов неотпетых колышутся ветром,

во славу любви – я ведь ей все слова посвятил.