Виктор был колдуном, жил в деревне с женой,
С золотыми руками мужик.
Но, как выпьет, беда, и кричит жена "ой",
И подальше из дома бежит.
Но однажды проснулся Витёк с бодуна,
Почему-то курятник вокруг.
"Эй, жена! Похмелиться налей мне вина!"
Но услышал лишь "Кукареку!"
"Я, наверно, охрип", - размышлял наш Витёк, -
"Что за странности нынче со мной?"
Зачесался внезапно его левый бок,
Потянулся привычно рукой...
Чуть с ума не сошел, увидав вместо рук
Перьев рыжих пучок, черт возьми!
Огляделся, а куры столпились вокруг,
В их глазах - океаны любви!
Он от ужаса громко опять закричал.
"Кукаре..." Вместо тысячи слов!
Спотыкаясь о шпоры свои, побежал
И упал, клюв разбив себе в кровь.
Из курятника выскочил, громко крича,
Спозаранку проснулась жена.
- Суп сварю из тебя, - пригрозила, ворча.
Витька знал, что не шутит она.
Что же делать, как быть? Кто злодейство свершил?
Кто его превратил в петуха?
Память тут ему кто-то пинком освежил.
Этот кто-то... Да нет, чепуха!
Но, увы, перед ним - в его теле петух,
На груди колдовской амулет.
Он с земли подбирает червей и ест мух...
Фу, какой же отвратный обед!
Вспомнил Виктор, как, выпив вчера, драться стал
С петухом, злую птицу дразня.
Со всей дури петух налетел. Он упал.
И случилась вся эта фигня.
Петушиный инстинкт внутри Витьки орет:
"Кукареку! Ко-ко! Ко-ко-ко!"
Что смеётесь вы? Солнце над миром встаёт.
Совладать с естеством нелегко.
А вокруг ходят куры, призывно глядят,
Мол, гарем без тебя загрустил.
А Витёк наблюдает, как этот, блин, гад,
На жену его глаз положил.
Тут его обуял дикий праведный гнев!
Гребень алый от крови распух!
"Кукареку!" - вскричал и напал аки лев
На поддельного Витьку петух.
Закричала жена, закричал лже-колдун,
А Витёк амулет проглотил
И заклятьем возврата за долю секунд
Себе тело назад возвратил.
Был с женой откровенен и красноречив,
Все боялся, а вдруг не поймет...
Щи сварила жена, петуха зарубив.
И с тех пор Виктор больше не пьет.
