Бескровный след на шее бледной,
То лишь присоска твари вредной,
А на кровати злобный жук,
Её зубастый фамильяр-паук;
Котёл горит безропотным огнём,
Там что-то варишь ты сегодня днём,
Когти, волосы, лягушка и корица,
Смеси пепла, яд змеи и дым клубится.
Волшебная пыль вверх столбом заискрится,
Стая летучих мышей из неё забеснится,
Смех у котла так язвительно колок,
Словно бы в тело запустили иголок!
Зелье то словно проклятый мёд,
Лекарство от бед? Никто не поймёт;
Дева - что полночь, тайны полна,
Жидкость кипящую на себя облила!
Сладостно мылась под мёртвой водой,
Улыбкой порочной гордилась собой,
После сих действий взлетела легка,
Из хижины взмыла она в облака!
Ветер свободы дует деве в лицо,
Найдёт она быстро грибное кольцо,
В месте забытом есть голая гора,
Ведьм ожидает, веселиться пора!
Черти, козлы, бараны, быки,
Рады весне, обнажают клыки,
Вальпургиева ночь вином окропится,
Бескровной не будет, всё это не снится;
О, Лысая гора – ты облик танцев крови,
Бегущей в венах сладкой похоти без соли,
Ты смесь пиров, желудочных раздолий,
И свод грехов безумных тех застолий...
Девственница-дева в жертву отдана,
Словно вкусный ужин чертям подана,
Кости меловые в стороны разные летят,
Ведьмы, черти, нечисти радостны сидят;
Пляски, танцы на костях их жертв,
В землю затолкали в ходе сих торжеств,
Главный дьявол строго за всеми следит,
С козьей бородою антихристно крестит.
После всех веселий, нечисть вся обнялась,
И разврату, оргиям вольно так предалась,
В безмолвии грязном дикая дрёма,
Луна над горою кровью спалёна;
Утро настало – вся нечисть исчезла,
Будто в зеркальном тонущем месте,
Ведьмы лишь только довольны проснулись,
Резво за горизонт на мётлах взметнулись;
О, Лысая темнейшая гора!
Соблазнов ведьм она полна!
Ночной Гекаты при луне коснись,
Своей нутром ты притворись!
