Вспыхнет утро, всколыхнётся,
будто взорвётся в куски горизонт,
заворчит, задымится, заревёт, засучится
в этом городе фронт.
Вместо окон бойницы в них застывшие лица
каменнее и крепче брони,
дожидают рассвета как скупого ответа
к плечам прижимая стволы.
А на сбитые смерчем стены и крыши ложится
подтаявший снег
- мелодично, негромко, легко, притупляя
ран следы.
Белый-белый кружит над землёй карнавал
в гробовой тишине,
на одно лишь мгновение смягчая
- стальные глаза войны...
Но вот первые пули как шальные рванули,
решили прошить пустоту,
- началось, закипело, заварилось, заспело,
развязать не на шутку пальбу.
Дулы враз содрогнулись, звёзды к небу пригнулись,
души - души схватились плотней,
подсекают нещадно, ненавистно, неладно,
наводя, надвигая прицелы точней.
Видно всюду в угаре, в беспросветном дурмане
свихнулись мозги совсем,
волю в воздух возносит, крики стоны разносит,
всё живое пытая огнём.
Ветер хлынул - обжёгся, заскулил, да завыл, да спёкся
и сбежал назад в облака,
а простые солдаты друг за друга, за брата,
будут стоять до конца!
Им бы тоже вернуться да на утро проснуться,
среди этой безумной зимы,
но ни взгляда, ни слова, ни мольбы, ни укора,
не промолвят они...
Впереди враг и танки, надвигаются танки
пытаясь пробить себе брешь,
а у них есть команда, есть приказ и команда
- удержать свой рубеж!
Пусть на сбитые смерчем стены и крыши ложится
подтаявший снег
- мелодично, негромко, легко, притупляя
ран следы.
Белый-белый кружит над землёй карнавал
в гробовой тишине,
на одно лишь мгновение смягчая
стальные глаза войны...
АС.
