Тёплая сырая осень. Прелая листва и влажные хвоинки прилипали к лапам. Опущенный к земле нос щекотали низкие кустики брусники с редкими, ещё не склёванными птицами, ягодами. Над мягким ковром мха на тонких стебельках едва держались понурые капли голубики.
С северной стороны чуть уловимо потянуло болотом и приятным грибным духом. Туда я и устремился.
Хозяйка беззвучно прохаживалась по круглой опушке, не оставляя за собой следов. Из широкого, оплетённого паутиной рукава плаща она тонкой и когтистой, словно воронья лапка, рукой, доставала крепкие блестящие грибы, которые сучили торчащими из ножек паучьими лапками, и высаживала их на землю. Я пришёл, чтобы сообщить ей о нескольких юношах и девушках, пришедших с лукошками. Хозяйка сверкнула своим единственным тёмно-багровым глазом, и грибятки – как она их называла – проворно побежали встречать гостей, которым уже было не суждено вернуться из леса…
