Тамара

«Я, конечно, из этих,

из трактористов.

Если что-то случится

в стране,

я тут же

упакую манатки,

оформлю визу

и, поправ идеалы

патриотизма,

убегу в подходящую

заграницу.

Ведь живут же там люди.

А чем я хуже?

Воевать я не буду.

Не важно, кто тут:

демократы,

фашисты,

игил – уроды,

обменявшие жизни

своих народов

на религию,

нефть

и власть.

Мне на них глубоко плевать.

Мой девиз:

если стало плохо – пора линять.

Ты пойми,

мне не в кассу совсем сражаться:

есть Канада,

Австралия,

Мальта,

Франция,

есть Германия, Англия,

США.

Я б в арктических льдах Гренландии

с легкостью прожила.

Или даже на Филиппинах…

Мне политика

просто

мимо,» –

говорила Тамара, смакуя бразильский кофе

в популярном кафе на Гороховой сорок восемь.

А потом наступила та осень

какого-то года.

И вот

юная

санитарка Тома,

оставив шенгенскую визу дома,

позабыв про фраппе

и чужие страны,

европейских знакомых,

билет в Испанию,

подбирает

в окопах

тяжело раненых

и выносит их на себе

с поля боя,

под вой

и стоны

перевязывает

застиранными бинтами –

вырывает

упорно

из лап костлявой.

Командир

второго стрелкового батальона

бойцом доволен,

во взводе хвалят.