Ночью сидит у окна и курит.
Курит до кашля, до вязкой слюны.
Курит, чтоб дурь выбить дурью.
Жаль не спасёт дым от тишины.
Курит и вспоминает, что было.
Есть что припомнить, есть что пожалеть.
Тяжесть в висках, холодеет затылок.
Курит, чтоб легче было терпеть.
Курит, вминая окурки в тарелку,
Пишет, бывает, что-то и рвет.
Курит, считая, что жизнь стала мелкой,
Курит, чтобы быстрее в полет.
Сна ни в одном из тех глаз не осталось,
Что пропитались кофейной смолой.
Курит, отмучиться самую малость…
Курит, желая смешаться с золой.
Но вот рассвет, вот заря встрепенулась,
Тихо взошла и коснулась щеки.
«Спи, дорогой, я здесь, я вернулась.
Спи, мой родной, мы как прежде близки».
Тухнет в тарелке смятый окурок,
Письма уходят в другие миры.
С виду – обычный влюбленный придурок,
Но без любви. Хотя – до поры.
