Туманной пеленой сокрыты города,
Она звездой тебе взошла, родной и нежной,
Так бесконечно и отчаянно больна
Судьбой безбрежной.
И будут бубны звать в поход,
Натягивая струны жизни,
Туда где нет земных забот,
Туда, где нет ее, капризной.
И там металлом пахнет кровь
с натужным хрустом валят стены,
Предашь ее протяжно, вновь,
она уйдет. Бестактно. Громко. Смело.
Ты же будешь жечь мосты,
кривые надрывая жилы,
Она же будет читать стихи,
смеясь у берегов Нила.
Ты солнце отдашь взамен,
до рубцов кулаки сжимая,
Но забыть навсегда Кармен,
сложней чем достигнуть рая.
И будут года идти,
заплетая рассветом строчки,
Пристанища нет в пути,
полусном целый мир заболочен.
Полумраком, оранжевым дымом,
Съедающим вдохи и взгляды,
Ты бредешь опален и гоним
Долгие месяцы к ряду.
И будут выпиты силы,
до Самой никчемной капли,
она бы тебя простила,
но губы совсем ослабли.
Ты будешь сжигать мосты,
пока к ее не падешь лодыжкам,
Но будут глаза пусты,
и под грудью не твой сынишка.
Ты скажешь: «Кармен, прости,
в тебе лишь мое спасение,
Я так много уже упустил,
будто ослеп в похмелье.
Я сумею тебя любить,
несмотря ни на что, увидишь.
Только позволь связущую нить ,
Сшить, завязать, стать ближе»
А Кармен все глядит и прячет
Ржавым покрытое сердце в ладонях,
И белой смолою плачет
«Я искала тебя в посторонних...»
Скажет,
как похоронит...
Так и проходят мимо,
года целой бессвязной жизни,
Не меняй никогда любимых,
на чужих и безмерно лишних...
Не меняй, не бросай, послушай,
Будь рядом,
Если ты любишь...
