Мы жили в квартире у старой карги.
Там Сталиным пахло и ветхим сервантом.
Трещали оконные рамы, высокие потолки,
Висели над века ушедшего провиантом.
Старуха делилась квартирой давно.
От прошлых гостей оставались пожитки.
Вчера, например, в нас бродило "Мерло"
Когда ты нашла на балконе бутылки.
Летняя ночь остужала витрины.
Ржавый фонарный оттенок сиял.
Словно сценарием масла картины,
Путь наш в квартиру старухи лежал.
Скрипы замка, стон входного проема.
Шёпот наш, ровно тянулся в прихожей.
Лишь тишина и кромешная дрема,
На отъезд квартирантки -старухи похоже.
Голые пятки шерстили по полу.
В такт молоткам старо-древних часов.
Ты заглянула в старухину нору,
Чтоб не найти там невольно следов.
В лунном сиянии, тайно и тленно,
Спрятан излишний обыденный лоск.
Ты улыбалась, сказав откровенно:
Сегодня одни. Может сходишь в киоск?
Квартира наполнилась звуком и светом.
В бокалах поскрипывал тоненько лёд.
Капельки пота на теле раздетом,
Тут ночью никто нас с тобой не найдёт.
И старые стены, софа, зеркала,
Уставшие слышать молитвы старухи,
Так жадно вопьют ароматы сполна,
Тепло наших тел и дрожащие звуки.
Лишь поутру отшатнувшись от страсти,
Тело отправится в нежные сны.
Тусклые тени желтеющей спальни...
Влажные вдохи. Тишина. Мы одни.
Снились твои аккуратные руки.
В пальцах блестящая ленточка гнулась.
Но мир сотрясали ритмичные стуки:
"Живо, вставай, там старуха вернулась"!
Фроло[V]
