Блокадный город страшен и безлюден.
Ослепшие глазницы у домов.
Но здесь в квартирах бродят тени – люди
И ищут, ищут деток – грудничков.
Один из них, в разорванных пелёнках
Я умирал. Потух из книг костёр.
Услышав плач, меня нашёл мальчонка
Среди погибших мамы и сестёр.
Худой, голодный, под секущим ветром
Он к людям брёл, где нас могли спасти.
А метр пути казался километром,
Но он шептал: «Идти, идти, идти…»
И вот спасенье: детский дом и няня,
И добрый голос, нежных рук тепло,
Жизнь впереди, и позади страданья…
Назло смертям нам выжить повезло.
Себя назвал мальчонка: «Я – Алёша».
Так я обрёл фамилию свою. ***
Всю жизнь стремлюсь быть на него похожим,
Как он, я людям душу отдаю.
Вторая жизнь – бесценная награда.
У нас большая, дружная семья.
И сыновья, не знавшие блокады,
Горды, что все Алёшины, как я.
Галина ГНОККС (Карпюк - Слепакова)
Санкт-Петербург
*** В блокадном Ленинграде детям, оставшимся без родных, найденным и принесённым в детские дома, часто давали фамилию по имени спасителя
