Июнь ажурным кружевом провязан на просвет,
С черёмухами, лужами, и грозами в родстве —
Идут дожди несметные серебряной парчой
Сквозь сумерки рассветные
И травы — по плечо
Встают.
Часы ускоренно несутся, как в кино —
Проиграны, проспорены, а впрочем — всё равно.
Отходит роскошь россыпью цветения садов,
Отходят ночи росами от снов и холодов —
И не удержишь в памяти, не то что в кулаке
Бездонное, закатное, намёком, вдалеке
Растаявшее, летнее, бегущее сквозь свет —
Как будто бы последнее из всех возможных лет:
Летят, неисчерпаемы, распахнутые дни —
Что ни в руках, ни в памяти, ни в снах не сохранить.
Кружится по инерции дневное колесо,
И солнце на трапеции несётся в унисон
Как акробат под куполом: овации. Антракт!
И, в облака укутано, спускается в закат.
А вечерами длинными сгущается во мгле
Люпиновый, павлиновый лиловый летний шлейф —
Сиреневое, белое, насквозь, вразлёт, навзрыд —
Как будто лета не было: не помнишь — не болит.
Отмерянное россыпью — от смерти не спасёт.
Всё отберётся осенью.
Всё обернётся осенью.
И оборвётся всё.
