Однажды Оскар, ментор мыслей в неглиже,
Фантазий ню в пикантном оперенье Парок,
Прислал мне пару непристойностей в подарок
(и те, увы, вполне "пристойности" уже...)
Остался Бердсли, Саломея без белья,
Гигантский пенис в окружении наложниц,
Толпа весталок, лесбиянок и безбожниц,
И некто Климт, угрюмо курящий кальян.
Забросив кисти, Густав плыл на рекамье,
В одних подштанниках, небритый и могучий
Презрев веселье, был mon chér мрачнее тучи
И только булькал адским зелием на дне.
Клубился дым, звучал Равель и в зеркалах
Себя ласкали декадентки одалиски
Уайльд набрасывал стихи, смакуя виски,
А Альфред Дуглас прятал рифмы в волосах.
All art is useless... на поверхность белых стен
Ложились гения крылатые сравненья,
Не вызывая у создателя стесненья
И у присутствующих видимых дилемм.
За каждым словом словно тень неслась молва,
За афоризмом - шлейф мгновенного признанья
И опьяненный пониманьем мирозданья,
Эстет-эксцентрик над словами колдовал.
Ревел Равель и клинил Климт и по стеклу
Скользили капли недопитого нектара,
Крошилось время, отмирая кожей старой
И исчезало словно пепел на ветру.
Я наблюдал со стороны, как Поль Верлен
Пророчил Оскару успех и процветанье,
Стефан Малларме восхвалял его призванье,
И Бернард Шоу вторил: "Дух его нетлен!"
Все - блажь и блеф и цель искусства - красота.
Творец ее благословен как патриархи.
В искусстве нет морали или иерархий
В нем есть лишь то, что нас влечет за край листа.
И потому нам, право, не о чем жалеть,
Пока мы в силах умножать ее природу -
На красоту всегда была и будет мода,
Художника ж задача - не коснеть.
Литература - это счастье быть собой,
Быть кем угодно и никем одновременно:
Шутом, властителем, великим и презренным,
Лицом на плахе, топором над головой.
Итак, vraiment, "обои мерзкие в цветочек"
Увы, победу одержали в сотый раз.
Уходит Оскар, не скрывая свой экстаз
По поводу зависших многоточий:
All art is useless...
