Когда однажды разжимаешь пальцы,
прислушиваясь к отголоскам боли,
боясь, что это было слишком просто, -
открыть глаза, вдохнуть холодный воздух,
обжечь гортань, закашляться от спазма
и счастья в каждой нежной альвеоле, -
то прорастаешь в небо, как апостол,
как строгая струна, прямая хорда.
И тянешься за вдруг спокойным пульсом
хрустящими больными позвонками,
не веря в остановку, землю, точку,
в кольцо, где начертали "всё проходит,
пройдёт и это", смутно осязая
свой новый берег, твердь его и камень.
И повод жить теперь предельно прочен, -
печать богов, скрепляющая ордер.
