Четвёртый день идут дожди,
Погоде надоело плакать.
Пишу письмо слезой души,
Худое небо стало знаком.
Пишу диктант моих обид.
Устали чувства, грёзы тают,
Пытаюсь время обнулить,
И разум, злостью обрастая,
Не знает, что на что делить.
Сначала в сердце замирает.
Затем не зная, как лечить,
Невольно в память оседает.
Несчастьем счастье развезло,
Томится проза вязкой страсти,
Душе сегодня нелегко,
Слабеют руки до запястий.
Я подневольный раб любви.
Танцуют буквы на бумаге.
Строка к строке, содомный мир
Стоит до счастья в первом шаге.
На сердце греются слова.
И я – слуга губастой страсти.
Незримая стезя черства.
Пишу сюжет в четыре части.
Весна смеялась на губах,
И дождь обнял, лаская плечи.
Случайный взгляд, любви замах,
Я сделал шаг, желая встречи.
Кричала белая сова,
Стонали струны на гитаре.
Звучали тучно голоса,
Луна каталась на бульваре.
Цвела ленивая айва,
И сутки радостью дышали.
Хотели день прожить за два,
И тени нежно ночь качали.
Ты пожалей, прими любовь,
Оставь слова, не делай вывод.
Я карма счастья, я - другой,
Хочу любить и быть счастливым!
Нельзя исправить, что нельзя.
Твоя любовь была кручёной.
Со мной по жизни колеся,
От нравственной и до лобковой.
Иди одна, иди скользя.
Я проморгал, не разобрался.
Я потакал, и лебезя,
Не понимаю, как заврался.
Искал того, чего здесь нет,
Я не сдавался и спивался.
Нашёл любви прямой ответ,
Не умирал и не рождался.
Пусть это тайна, наш секрет,
Я не согласен подчиняться,
Любовью зверской разогрет,
И не готов с другой остаться.
У каждой страсти есть цена,
У злых примет ищу совета.
Удача – счастье без венца,
Я от судьбы не жду ответа.
Божусь потливо «донельзя́».
Грехи в постель стыдясь ложатся.
Намедни полная луна
Бросала мне горстями счастье.
Я чувства кинул на алтарь.
Фортуну жду, за ночь седея.
Теряет листья календарь,
И время мчится, память грея.
Слова любви – один глагол,
И буквы пляшут произвольно.
Готов принять за гранью фол,
Пусть даже будет очень больно.
Я знаю, ты меня не ждёшь.
Все стало сложно… невозможно.
Зайду на час, ты всё поймёшь
И улыбнёшься осторожно.
