Русское бусидо
(Из советов ротмистра Кульчицкого)
Выясни, кто пред тобой:
нрав, кручину и соль.
Попусту, абы лишь с кем,
не балаболь.
«Авторитет и доверье
легко потерять,
Если субординацию строго
не соблюдать»
«Слушай!» — приказ по рядам —
все — один человек!
Душу свою береги
и не брезгай несчастьем калек…
Тело пусть служит победе
и славит триумф.
Помни: «с чем сила не сдюжит,
с тем справится ум…»
Кровью написан устав,
суть его постигай,
Но коль устав не уместен,
толковым бывай!
Грамотность в слове и в деле —
не ерунда.
«Добрый пример говорит
лучше правил всегда»
Порох сухой, ноги сухие,
сушки грызем!
Чистый затвор, чистые мысли —
легок подъем!
"Вашество" — тот же солдат,
хоть в мундире и знать!
«Правильно мыслить — более ценно,
чем многое знать…»
Атака русской пехоты (1914)
Поручика не слышен крик
под канонадой непрерывной.
Сверкнул на вздетой шашке блик —
и взвод в атаку! — инстинктивно!
Обойму разрядив в дымы,
от встречных выстрелов петляем.
Кусачки в дело! — и вот мы
уже на брустверы взлетаем!
Учил фельдфебель не смотреть
в глаза при штыковой атаке...
Кровь, пот и грязь! Их не стереть
при сумасшедшей дикой драке!
К чему был этот сущий ад?!
Не для реляций величавых...
Мы или нас — таков расклад!
А победившим — боль и слава!
Воронка
Воронка… Ворон… Вороной…
"Воронка" — странное названье…
Всего-то в метр глубиной
зияет… — чем же не "зиянье"?
Бред лингвистический души,
контузии тупой гуденье…
Обмякнув телом, — не дыши —
для смерти ты уж привиденье…
Воронка… Ворот… Поворот…
Ладонью ладанку разгладил…
Дыханья пар чуть цедит рот…
Забилось сердце, пульс наладив!
Воровка… Врешь! — Так не возьмешь!
Будь ворожеей иль врагиней,
пустой пришла — пустой уйдешь!
Не быть тебе моей могилой!
К своим… к своим! — При свете звёзд…
(о, пусть дозорные признают!)
…К утру солдат едва дополз,
в окоп скатившись без сознанья.
Осовец
Со временем вам, знать, не повезло...
Лишь краткий миг для подвига и чести.
Вы шли на смерть, как будто шли к невесте.
Вас помнят ангелы... — натружено крыло.
В чем были вы, — в том с потрохами взяты —
с молитвой, яростью, надеждой и тоской...
Но общим деланьем как саваном объяты,
вы жертвой ратною искуплены с лихвой!
"Атака мертвецов" — отчаянье героев,
которых едкий газ — смрад подлости врагов —
сдержать не смог! Вы монолитным строем
ландштурмеров смели под лязг штыков...
Непредсказуема решительность солдата.
А русского — неведома вдвойне!
Чтоб не испытывать её, — к нам лезть не надо!
Не стоит даже думать о войне!
Наши слезы
Не подняться нам в рост из мазурских болот,
не восстать из сморгоньских траншей,
не вернуться в долины с карпатских высот,
не воспрянуть из пены морей…
Нас вобрали в себя золотые поля,
голубые впитали снега.
Наши слезы дождями Россию кропят,
барабанят о колокола…
Не войти строгим строем в чумной Петроград,
не очистить от гнили страну.
Древнерусских родов огневой листопад
обнажил беспощадную тьму.
Нас вобрали в себя золотые поля,
голубые впитали снега.
Наши слезы дождями Россию кропят,
барабанят о колокола…
Развеянный прах
Вот жеманные барышни, томно кутаясь в шали,
на промозглом перроне провожают в туман
подпоручиков бравых, что любить обещали…
Но погибнут герои от мучительных ран.
Невдомек никому, что пустые затеи —
строить замки свои на зыбучих песках.
Сколько пьеску ни ставь, оживить Галатею —
словно ветру доверить развеянный прах…
Вот заводчики ушлые, разложив портсигары,
обмывают неспешно свой военный барыш.
Сквозь табачный дурман они видят швейцара —
отставного матроса с парохода «Иртыш» …
Невдомек никому, что пустые затеи —
строить замки свои на зыбучих песках.
Синема вам покажет фантом Галатеи —
чью-то мирную жизнь, что развеялась в прах…
Вот бредем мы с тобой в очумелых кварталах,
ни живы, ни мертвы — словно призрак мечты.
И в планшете моем твой лежит полушалок —
талисман вечно юной офицерской жены.
Невдомек никому, что пустые затеи
строить замки свои на зыбучих песках
оживают во снах от любви Галатеи —
Некто душу вдыхает в развеянный прах…
Памяти русских солдат
Как долог будет скорбный некролог
о тех, кто был забыт страною подло,
кто до конца исполнил чести долг,
кто не покинул с ропотом окопов,
кто стяг святой не растоптал в грязи,
и, с “благородием” встав монолитным строем,
готов был бесов лютых отрясти
за край земли, и пасть в боях героем —
за Веру, за Отчизну, за Царя,
за всю тысячелетнюю Россию!..
…Да, приняла их чуждая земля,
и Небо приняло. А Родина забыла?
