Куда вы денете войну?
Куда вы денете войну,
когда она пришла к порогу?
Не переждешь ведь, как волну
разлива вешнего с отрогов...
Война — мазут. Ее не смыть,
как грязь, что принесла цунами...
И, стиснув зубы, чтоб не выть,
не просидишь под жерновами.
Все перемалывает в пыль.
Все переламывает напрочь.
Война — наркотик. Как полынь,
дурманит, чтоб забыться на ночь.
Как можно воспевать войну?
Ее желать, готовить, ширить?
Лишь песнь о павших я пойму,
кто бил врага, молясь о мире,
чтоб ад ночной сменился днем
покоя, радости и света...
Не пасть бы духом под огнем!..
Коль по беде, так впрямь — Победа!
Неизвестным солдатам
Вот, как же так и неизвестный?!
Возможно, пришлый был, не местный?
Возможно, был без документов,
без примечательных моментов?
Он прибыл утром с эшелоном,
в горячке получил патроны,
и даже не оформлен был,
но сходу в жуткий бой вступил!
Погибли все в неравной схватке,
фронт провалился в беспорядке,
ни карт, ни сводок, ничего!
Кто вспомнил бы тогда его?
Но в деревушке той убогой,
где полегло бойцов так много,
мальчонка выжил в погребке —
он убежал потом к реке…
И вот полвека после битвы
он шепчет тихие молитвы
над безымянным тем холмом,
и плечи ходят ходуном.
Двоюродному деду
Николай Александрович, можно, я буду на ты,
ведь ты младше меня нынче, стало быть, вдвое.
Личной карты твоей тереблю я скупые листы,
по линейкам судьбы пробираясь к тебе под конвоем
злополучных немецких казенных аббревиатур,
в Интернете "шталаги" ища, собирая по крохам
словно сгустки страданий, названия комендатур
и до боли слезу загоняю поглубже на вдохе!
…И в плену год почти ты сражался с небытием!
И так выжить хотел, победить и домой воротиться!..
Вот, душою ты видишь: мы подвигом вашим живем!
Жаль, на фото закрыты глаза… В них нельзя отразиться…
Николай Александрович, можно, я буду на Вы!
И, пожалуй, забуду про слово никчемное «тяжко»!
Мне так стыдно пред Вами о чем-то скулить или выть!
И слова не уместны, и выглядят жалкой натяжкой…
Я надеюсь, без наших речей, вам вольготно и так
в ветеранском раю, где ни лжи нет, ни злобы, ни мрака,
…Ну, а внуки героев все лаются по конурам,
ни понять, ни простить, ни любить не умея, однако…
Апофеоз войны
Товарищ майор, боекомплект растрачен,
но конвой сожжен моджахедами на ходу.
В этом пекле, комбат, надеяться на удачу —
все равно, что ставить рогатому кочергу.
Мы заводы им строили, школы, госпиталя.
Только варваров цель — извести нас навек под корень.
Вот и маком покрылись их скудные недополя.
Коноплею своей "шурави" целый мир похоронят.
Сколько зомби слепых, кайфом выбитых из среды,
сколько дряблых душ, сколько мяса сошло с костей, и
даже крышу сорвало у "крыши" с тупой наркоты.
И никак не найти им от дури в уме панацеи…
***
Мой друг уехал от войны,
жену спасая и детишек;
похоронив свои мечты
о счастье в тихом городишке…
Вот год прошел. Затем и два.
Но мира нет на батьковщине.
Надежда теплится едва,
как прогоревшая лучина.
Спасибо русским братанам,
что приютили, обогрели.
Да сердце ноет по ночам
и не дает уснуть в постели.
…Там вся родня и кореша —
в окопе ль, в хате ль уцелевшей…
(«Волынку тянут, чуть дыша,
и не сдают своих поспешно…»)
Но ждать ему невмоготу!
Зовет, зовет родное место!
…Мой друг уехал на войну,
и что с ним стало — неизвестно…
Позывной
Метафора, никнейм, военный код
иль «фото» моментальное всего,
каким ты есть, — как в смете: итого…
баланс судьбы… к приходу иль в расход…
Кликуха, погоняло, имярек —
как в пекле недоделанный сырец…
Иль тайнопись израненных сердец,
как вопль друга к другу: человек!
Зов матери с отцом, жены, сынов,
зов павших и живых, что под огнем…
Мне позывной дороже всех имен. —
Медаль, жетон и пропуск в мир иной.
Детям Донбасса под Новый Год
Дети стали взрослей еще на одну войну —
засыпать научились под грохот и стон канонады,
воду лакать, как собаки, найдя полынью,
считать дымовой завесой воздух, что полон смрада.
Дети стали умней еще на один обман —
различать научились подлость в улыбках взрослых,
видеть сквозь тучи солнце, что твой орлан,
верить лишь Богу, не задавать вопросов…
Дети стали добрей еще на одну беду —
помогать научились сходу, без проволочек,
видеть растяжки, искать и делить еду,
тихо шептать на ухо: «терпи, ангелочек!»
Дети остались детьми еще на одну мечту —
надеяться научились, что жизнь будет долго длиться!
Быть бы и нам детьми, что видят во сне весну,
где нет проржавевших танков, и хочется вслух молиться…
***
Идет гибридная война на белом свете,
идет гражданская война и в интернете...
А мы сидим, и пиво пьем, и в ус не дуем...
А что вставать? По всем фронтам и так продуем...
Идет духовная борьба по всей планете,
идет духовная борьба и в интернете...
А мы сидим, в экран глядим, и все нам по фиг...
А что вставать? На то есть поп, а мы - не профи...
Идет за нас “других” гоньба на всяком месте,
и в интернете нам она все интересней!
А мы сидим, и вот гниет уже все тело...
И нету мертвым нам давно до прочих дела...
Старший брат
Из Сирии пишу тебе, сестра.
Борт ожидая, фоткаю руины…
Мне сердце сжег "восточный Сталинград",
Но как иначе боль поведать миру?!
Не верится самим, что город чист,
что не вернется зло слепой лавиной.
Ведь пресс-релиз всего лишь пресс-релиз.
Он не спасет от спрятавшейся мины…
Твой старший брат приедет, но потом…
А будет связь, по скайпу поболтаем…
Мы крайним нашим прилетим бортом,
когда здесь все бойницы залатаем.
Из Сирии привет всем передай!
И фотку эту: звезды как гирлянды!
На фоне их твой северный джедай
под праздник поправляет аксельбанты.
