Окутанный клубком из лжеулыбок
шагает по нейтральной полосе
из просьб о сне, по кафелю ошибок
не виданный доселе ротозей.
Он солнце зажигает на закате,
к восходу же, наоборот, он спит.
Судьба его взята была в прокате,
поэтому она всегда фонит...
Он тащит за собою монумента
известного отбитую башку,
не склонную вдаваться в сантименты -
то жертвоприношение божку,
забытому еще до нашей эры,
но сильному, как никогда не был.
И имя его обдувает скверы,
в которох грач о милости молил.
В его наряд из хны вплетает ветер
безвыходности мрачной глубину.
Он на пути своем уже не встретит
словечек, что совсем не по нутру...
И выйдя на обрыв под волны смеха,
он упадет, слез больше не тая.
В душе его давно была прореха,
огромная, как смысл бытия...
