У поэзии не женское лицо.
У войны не феминистские настрои.
Из поэтов, как из тысячи бойцов,
Выживают только двое или трое.
"У которого сегодня здесь концерт?
Я бронировал билеты за неделю!".
Графомания затачивает серп,
Чтобы выкосить поэтов из постелей.
Не винтовки им раздать наперечёт,
Не патроны, но метафоры-гранаты.
Ожидание, что "слово снизойдет",
Создает мелкоколиберные маты.
Левитанский, Окуджава, Старшинов
Наблюдают из писательского рая:
Почему никто озвучить не готов,
Что не в танках наша третья мировая?
Дорастите же хотя бы до имен,
До гранитных перепачканых табличек:
"Здесь Гудзенко упокоился Семен"...
Незнакомый. Гениальный. Непубличный.
Отгремит словами вымученный бой,
Опустеет литераторское гетто.
И поднимется опять к передовой
Поднебесная девизия поэтов.
