когда идёшь вдоль Курского вокзала,
под ритм Рыжего - с конца и до начала,
и в этой полулетней глубине -
вдруг тихий стих и трепет, и извне
как будто сотни детских обещаний
сожглись закатом - отблеском в окне.
и стыдно говорить, ещё стыднее петь,
о том, что ты не прожил, не проумер,
не прогорел. и телефонный зуммер
не ждал в ночи, чтоб с ним же замереть.
вот форточка. и тамбур электрички,
тележка, девочка и две её косички -
так буднично, чужо, и неотрывно глаз
глядит куда-то, только не на вас,
чтоб отслужить и навсегда закрыться.
так трудно взять и так легко проститься,
направив профиль вдаль, как тоненький гимнаст,
забыть на дне и судно, и балласт -
все движется спокойно и упрямо,
тускнеют лица, звуки, панорамы
и сумрак ламп, и влажное стекло.
но мысль одна - знакомое тепло
наклонит голову к углу холодной рамы.
как чей-то стих, весёлый и простой,
сведёт скулу, заставит отвернуться,
от одного уйти и к одному вернуться
божественной, невинной красотой.
